АННА БУРМИСТРОВА: «НЕ МОГУ ПРЕДСТАВИТЬ ЖИЗНИ РОССИИ БЕЗ ДЕРЕВНИ»

htmlimage
О жизни современного фермерского хозяйства и будущем российской деревни беседуем с директором экофермы «Благословение» Анной Бурмистровой.
— Не секрет, что в последние десятилетия сельское хозяйство в нашей стране переживает непростые времена, подавляющее большинство сельских жителей стремится перебраться из деревни в город. В этой не самой благоприятной ситуации на земле Орловщины появляется крепкое фермерское хозяйство — экоферма «Благословение». Как и с чего она начиналась? Каков был Ваш личный путь в сельское хозяйство?
— Мои родители переехали в незнакомый город и много работали, при каждой возможности отправляя меня к бабушке в деревню. Бабушка была очень уважаемым в селе человеком, большим начальником, но не чиновником, трудилась она на земле. Все зерновые артерии уборочной страды проходили под её контролем. Бабушка пропадала на работе с шести часов утра до часу ночи, а я росла рядом. На всю жизнь мне запомнились свет комбайнов в летние ночи, золотые горы зерна перед сор­тировкой, запах его, чуть подожжённого, на сушке, блеск свежесрубленных деревянных весовых пунктов… Самые радостные воспоминания из моего детства — сельскохозяйственное производство.
После школы я окончила аграрный ВУЗ, хороший, сильный и богатый, а вокруг были бедные деревни. Идти работать в разваливающиеся хозяйства не было никакого желания. Я начала обычную трудовую жизнь городского человека. Большой удачей для меня стала работа в ООО «Орландо», учредителем которого является верующий гражданин. Наверное, сочетание этих слов звучит странно. Но Святослав Можей и есть верующий гражданин, любящий Христа и страну. И так случилось, что наши мысли совпали. Он давно обдумывал идею организации сельского хозяйства, памятуя своё детство и работу на зажиточном хуторе деда. А моя любимая сказка — «Теремок», только с продолжением, где после разрушения все сообща отстраивают новое жилище. Вот я и не смогла пройти мимо разрушающейся фермы в национальном парке «Орловское Полесье». Предложила учредителю взяться за её восстановление, и он согласился! К делу мы подошли абсолютно наивными идеалистами. Наше фермерское хозяйство развивалось путём проб и ошибок. Однако был и надёжный тыл — основное предприятие и коллектив сотрудников. Так, ферму возглавил наш давний коллега, которому спустя много лет пригодился диплом ветеринарного врача. Андрей Хаулин стал первым и бессменным управляющим фермерского хозяйства «Благословение». — Каким Вам видится путь развития современной русской деревни, есть ли у неё потенциал стать одним из сильных звеньев экономики страны? Может ли существовать сельское хозяйство отдельно от деревни?
— Я упомянула о том, что к делу мы подошли слишком наивно. И прежде всего это касалось жителей деревни. Я думала, что людям необходимы лишь рабочие места. К сожалению, это не так. Людям нужен стержень. И я уверена, что этот стержень — вера. Тяжёлые, бездуховные, нищие годы развалили деревню, заставили самых сильных уехать, а слабых развратили. Многие пороки охватили село. Но, к счастью, сейчас в деревню возвращается всё больше и больше крепких хозяйственников. Их возвращение как камень, брошенный в воду, от которого идут круги, с сильных и надёжных соседей можно и нужно брать пример! Мне нравится один работник на ферме. Он непонятного возраста и невзрачного вида, скорее всего, очень сильно пьющий, но он мне нравится. Он разбирается во всём, у него золотые руки, и он неравнодушен к делу. Вчера срочно понадобилась одна запчасть, но не было времени ехать в город для её покупки. Так вот он в свой рабочий перерыв поехал домой и привёз собственную, с уговором, что завтра мы купим себе новую. Я не называю его имени, потому что эта история неоднозначна. Он пьёт, точнее, запивает и уходит в полный отрыв от жизни, не интересуясь ничем. Недавно он попросил устроить к нам на работу свою жену, потому что она сидит дома и любит выпить с подругами, провоцируя и его запить в трезвые дни. И вот ходит она уже неделю на работу с синим лицом, так как после одной весёлой ночи непечатно изложила всё, что думает об этой его работе, и что ей всё равно, кто и чем будет кормить их двоих детей. На работу она ходит, но синяк всё ещё не бледнеет. Кто или что спасёт их семью? Зарплата? Вот точно нет. Я вовсе не хочу сказать, что вся деревня такая. Нет, люди разные. Но в целом картина печальная. Или старики, или слабая молодежь. Очень мало осталось людей, которые могли бы стать сердцем деревни. Более того, вот эта морально гиблая среда отталкивает и горожан от переезда, ведь крайне важно куда ты повезёшь своих детей, с кем они будут общаться, кроме родителей.
Наверное, можно предположить, что у сельского хозяйства есть два противоположных пути. Первый — роботизированные и автоматизированные агрохолдинги, и здесь о деревнях речи не идёт. Во главе угла — сельскохозяйственное производство. Второй — это возрождение сильной духом и крепкой хозяйством деревни. Второй путь сложный, наиболее затратный, медленный, без гарантированных сроков и критериев успеха. Но мне ближе именно второй путь, потому что я не могу представить жизни России без деревни. Ведь она кроме производственной функции выполняет и многие другие: историческую, социокультурную… Сколько поколений горожан с печалью смотрят на своих детей, чьи руки заняты гаджетами, а ноги не ходили босиком по росе и не знают грунтовых дорог. Я недавно смотрела на своего ребёнка как на инопланетянина, а он на меня — как на музейную редкость, когда во время прогулки я рассказывала, что можно есть сергибус и смолу со сливовых деревьев, что, если хочется пить, можно немного освежиться муравьиной кислотой с травинки, засунутой в ходы муравейника. Наши дети прекрасно разбираются в западной культуре и брендах, но что они знают о самих себе? Ведь мы — это и есть наша история.
— И всё-таки будущее за агрохолдингами или за средними и малыми фермерскими хозяйствами? — Очень интересный вопрос, я немного коснулась его выше. Мне бы хотелось видеть симбиоз. Неприятно думать, что все земли России захватят безликие агрохолдинги. Как стаи саранчи пожирают посевы, так мощная новая техника поглощает земли, ранее бывшие деревнями. Но и фермерские хозяйства в том виде, в котором они сейчас существуют, не накормят страну. Для производства продукции фермеру нужен огромный парк техники и спецсредств. Представляете, если каждое фермерское хозяйство купит технику на десятки миллионов руб­лей и будет её использовать пару месяцев в году? Как скоро она окупится? Как возрастёт себестоимость? Я считаю, что государство должно помогать не отдельным фермерам, а строить овоще- и зернохранилища, создавать машинно-тракторные станции. Фермеры и крестьяне будут расплачиваться частью урожая за то, что предоставлено государством. Государство же сможет эту натуральную плату использовать для обеспечения контрактов на питание больниц, военных частей, тюрем…
— Очевидно, что для возрождения и развития и сельского хозяйства, и русской деревни как таковой необходимо понимать и усвоить уроки истории. По Вашему мнению, что явилось причиной упадка того, на чём исконно стояла русская земля? — Я, наверное, плохо учила историю, потому что не помню времени, которое было бы благоприятным для деревни. При барине мужик был под присмотром и меньше пил. В военные годы деревня надрывалась, мучительно пытаясь накормить всю страну. В относительно сытые советские брежневские годы был огромный духовный голод. Тайно крестили детей, могли лишиться должности за веру, тайно встречали церковные праздники — через всё это прошли наши бабушки и дедушки. Не многие сохранили веру. Знаете, что помогает гимнасту совершать множество вращений и не упасть? Он всегда глазами держит опору, визуально выбирает какой-либо шест, и тот всегда стоит перед глазами. Так и у крестьянина можно выбить землю из-под ног, бросить его в нищету, но он должен иметь опору. Я считаю, что эта опора — вера. — Нередко современные духовно опытные священники (в т. ч. и схиархимандрит Илий (Ноздрин)) благословляют своих духовных чад перебираться «на землю». На Ваш взгляд, почему так?
— Кому, как не священникам, понимать, что деревня в беде? Насильно или деньгами её не спасёшь. Нужно создать крепкую работящую прослойку в селе, которая оздоровит деревню и духовно. А слабые люди или подтянутся, или так и будут до конца своих дней сбиваться с дороги. Но стержень у деревни появится. Я уверена, что священники не всем своим духовным чадам дают благословение перебираться в деревню, а только тем, кто имеет достаточно силы для этого. Если богатый человек организовывает ферму в деревне, то для селян он барин, в лучшем случае люди будут работать на барина, в самом лучшем случае — работать хорошо. А вот работа рука об руку с фермером, переехавшим в деревню, — это шанс заплутавшим селянам понять, что он из того же теста, что и они сами. Более того, это человек верующий, и всё у него получается без обмана и жестокости. Как культурную яблоню прививают на неприхотливый ствол дички для большего урожая и оздоровления дерева, так и духовные отцы прививают деревню своими чадами.
— Сейчас готовится к выходу в свет Ваша книга «Дневник фермера». Расскажите немного об этом издании.
— У нас в стране нет критериев, по которым можно определить экологичную и здоровую продукцию. Любой производитель может написать на этикетке «эко» и поставить завышенную цену как гарантию элитарности продукта. Мне же хотелось каждому покупателю донести, что он покупает у нас не просто мясо, а собственное здоровье. Я не могу поговорить с каждым клиентом лично, поэтому на сайте фермы (http://blagosloven.su/) появился блог. В нём я в силу своих способностей писала заметки о нас и о нашей жизни, пыталась показать далекому покупателю наше производство. Я не писала книгу, а беседовала с потребителем. Спасибо тем, кто увидел возможность издать мои заметки. Надеюсь, то, что я написала, будет полезно и тем, кто заботится о своем здоровье, и тем, кто думает: а не заняться ли сельским хозяйством?htmlimage (1)
«Беседу провела Ю.Киреева».

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *