Поистине неисповедимы пути Господни к человеческому сердцу. Точнее говоря, к сердцам тех из нас, кто не зачерствел и сохранил в себе детскую непосредственность. Способность, за внешне беспросветной суетой, грязью и жестокостью мира сего, откликаться на совершенную красоту, возвышенное благородство и щедрое бескорыстие, нет-нет, да и пробивающиеся к нашим душам сквозь информационный мусор унылой повседневности.
Отлично помню, какое впечатление произвел на меня, пятилетнего мальчишку, один из первых «шедевров» советского агитпропа «Чапаев» братьев Васильевых. Причем, в последствие выяснилось, что такое нештатное, неожиданное для советских кинопропагандистов впечатление фильм произвел далеко не только на одного меня. Впрочем, не фильм целиком с его идеологическими штампами и сермяжной большевистской патетикой, а «психическая» атака офицерского каппелевского полка. Не хочу заниматься блохоискательством и спорить о мелких деталях: в правильную ли форму обрядили Васильевы каппелевцев и была ли вообще эта атака на позиции чапаевской дивизии. Речь не об этом, а о духе и эстетике этого 
эпизода, которые вольно или невольно для себя очень точно отобразили братья Васильевы. Когда я, простой советский мальчишка, каких были миллионы, увидел одетых в черные мундиры ровные офицерские шеренги с презрительным и равнодушным пренебрежением, покуривая сигары, твердым шагом, под четкий барабанный бой идущих на пулеметы и ощетинившуюся, истерическую, разношерстую чапаевскую большевистскую шпану, сердце мое навсегда совершило за меня свой окончательный выбор. Между красотой и безобразием. Между благородством и подлостью. Между правдой и ложью. Вот вам и волшебная сила искусства. Фрагмент протяженностью всего в несколько секунд предопределил алгоритм и внутренние установки всей последующей жизни. Причем, как я уже сказал, у многих других кроме меня. Нас таких только в одном моем классе было не меньше 3-4 человек. Знал бы товарищ Сталин, какой негаданный эффект на некоторые детские души оказывает фильм братьев Васильевых, режиссерам бы не поздоровилось.
А потом мы с друзьями посмотрели Крейсер «Варяг» и всерьез заболели капитаном Всеволодом Федоровичем Рудневым в превосходном исполнении великого МХАТ-овца Бориса Ливанова. Специально ездили в «Кинотеатр повторного фильма» и в общей сложности посмотрели его раз по 5-6. Все мы наизусть знали речь Руднева произнесенную им с капитанского мостика. Пронзительные слова капитана, обращенные к своему застывшему перед неслыханным доселе подвигом экипажу, привели к громадному духовному подъему, буквально преобразив и офицеров, и матросов.
Как известно, есть два вида зависти, черная и белая. Думаю, разницу между ними объяснять не нужно. Конечно, нет смысла считаться и брюзжать. У каждого времени свои приоритеты. Мы все жили простой и серой советской жизнью, в которой не было ни изобилия, ни достатка, ни особой радости. Зато мы были молоды и счастливы и никто из нас (почти никто) не мечтал о богатстве, карьере, вздорной и нескромной славе. Мы мечтали и завидовали другому. Мы до слез, «до прожилок, до детских припухлых желез», завидовали офицерам и матросам легендарного крейсера, их счастью, тому, что им посчастливилось принять участие в этом великом деле на века прославившему Андреевский флаг и само имя русского моряка, русского человека. И мы гордились, что нам выпала честь принадлежать к народу, который предъявил миру этих титанов. Уже затем мы узнали и о многом другом, об атаке кавалергардов при Аустерлиц, атаке мертвецов Осовецкого гарнизона. И этот героический пафос славных деяний наших великих предков сильно помогал нам во всей дальнейшей жизни. Был её пунктирной, но, тем не менее, не теряющейся и не дающей 
потеряться путеводной нитью. До недавнего времени у меня были сомнения, достойны ли мы, и те, что постарше, и те, что помоложе, памяти наших героических предков. Теперь сомнений больше нет. Эта ревность и способность к самопожертвованию прописана в генетическом коде русского (не только в узко этническом смысле) человека. Что бы не случилось, эта память жива в глубине сердца. В определенный момент, эта программа активируется и появляется 6-ая рота 104-го Гвардейского парашютно-десантного полка и майор Филиппов, полицейский Нурбагандов.
Не даром, говорят, «расскажи мне свои мечты, и я скажу тебе, кто ты есть на самом деле»! Друг Александра Прохоренко, героически погибшего под Пальмирой и вызвавшего огонь на себя, рассказывал, как незадолго перед гибелью, находясь в отпуске на малой родине, рассказал ему, что очень мечтает совершить подвиг…
О таких вот вещах мечтают некоторые странные люди. Представляю, как это для иных непонятно и даже непостижимо. Могу привести и другой пример. Был у меня знакомый, не близкий и не дальний, так несколько раз виделись, боец «Альфы» Дмитрий Разумовский. У того, как ни странно, мечта была еще конкретнее — умереть за Родину, впоследствии рассказали его друзья и мать. Так оно и вышло, Дмитрий погиб в Беслане во время операции по выводу детей из захваченной террористами школы. И такие мечты — это не какой-то культ смерти, как могли бы подумать кабинетные интеллектуалы, а, напротив, культ жизни. Жизни превосходящей и презирающей саму смерть ради чести и долга, ради жизни других, ибо сам Господь непреложно свидетельствует нам: «Болши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя».
Автор: Илья Рябцев