15 апреля, в страстную седьмицу католического поста загорелся знаменитый на весь мир собор Нотр-Дам-де-Пари. Пока французы выясняют был ли это поджог, или бытовое возгорание, мы — русские люди пытаемся понять символическое значение этой катастрофы. Пожар явился огромной потерей для всех христиан. Хорошо еще, что были спасены важнейшие святыни: терновый венец Христа. И вэтом кроется, безусловно, провиденциальный смысл. Ведь сохранились истинные святыни, а сгорели только стены.

Сейчас в российском обществе активно ведутся дискуссии по поводу того, как относиться к пожару.

Об истории православия во Франции и отношении россиян к пожару мы поговорили с кандидатом исторических наук, членом Экспертной комиссии Петром Мультатули.

 — Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с пожаром в Нотр-Дам-де-Пари. Ранее во Франции хотели сделать из многих католических костелов мусульманские мечети —  это правда или нет?

 — Франция — это некогда православная страна Запада. В одно время это была единственная православная страна до раскола церкви, кроме Византии. Когда большая часть Европы находилась под арианской ересью, Руси не было, Франция оставалась православной страной. Во Франции всегда был особый культ почитания Пресвятой Богородицы. Франция долгое время была верной Пресвятой Деве, и поэтому Господь оказывал ей особые милости. Франция защитила Европу от сарацин. Именно Франция стояла твердым бастионом, даже когда стала католической, Франция сопротивлялась папской власти, и Господь послал Франции святую Орлеанскую деву, Жану д’Арк. Всюду на знаменах было написано «Иисус, Мария, Король», и вся сущность французской монархии всегда была связана с Господом и Пресвятой Девой Марией. И Франция, которая предала саму себя в 1789, потом 1793 году, Франция, которая убила своего Короля, убила всю Королевскую семью, целый XIX-XX век занималась самоистреблением. Господь отходил от нее. Сейчас, мы видим, как дьявол мстит Франции за ту память, которую сохранял её народ о Пресвятой Богородице. Вы посмотрите, удар наносится не по какой-либо стране на Западе, а всегда по Франции. Бог отнял Нотр-Дам-де-Пари – это наказание не только для французов, как тут многие стали самодовольно писать. Это также предостережение и для нас. А что у нас не забывают Бога? Большинство людей даже не понимает, что в действительности произошло. Недавно показывали сюжет, журналист спрашивает какую-то женщину о случившейся трагедии, а она говорит: «Особенно грустно, что это произошло в день «Леонардо да Винчи», т.е. она даже не знает, что идет страстная неделя у католиков. Полное оскудение, полная дехристианизация. Вот эта маленькая группка французов, которая пела молитву верных людей «Je vous salue marie» («Богородица Дева, Радуйся») перед горящим собором. Это же маленькая группа была совершено. Конечно, для христианина горящий собор — один из величайших, символических центров христианства, не может не вызывать боль в сердце.

Абсолютно не согласен с мнением, что восстановленное будет новоделом. Видите ли, новодел уже был по меньшей мере дважды, когда во Франции случилась революция собор был не только осквернен, были снесены все статуи святых, была уничтожена статуя Пресвятой Богородицы, были отрезаны головы у статуй королей внутри. Храм был осквернен, никакого шпиля на соборе не было. Это все было восстановлено в XIX веке при Наполеоне III. Поэтому неважно, что это будет новодел, главное, чтобы этот храм заполнился молитвой. А вот это, я не знаю, произойдет ли. Во всяком случае сейчас этого в помине нет. Там молятся кто угодно, только не французы. То, что Господь спас, сохранил терновый венец, с которым Иисус был распят, — это говорит о том, что Бог всегда нам дает надежду, но это грозное предупреждение всему миру. И не надо всё сваливать на мусульман, они здесь вторичны, первичны французы, которые забыли Христа, которые вообще уже не знают своей истории, для которых Макрон является Президентом. Вот что страшно, вот что ужасно. Мусульмане, которые приезжают во Францию, враждебны этой культуре. Они же верующие, они видят такое равнодушие, такое презренное отношение, неприятие своей веры, когда церкви отдаются французами под дискотеки и торговые комплексы, с какой радости они должны идти за такими «христианами»? Поэтому они рассматривают их, как упадшую ветвь, наоборот чувствуя свое торжество. Речь действительно идет о том, что это грозное предупреждение всему христианскому миру. Грозное предупреждение всем нам: если мы будем идти за этими негодяями, которые нас призывают Исаакиевский собор не отдавать, или идти «обнимашками» вокруг  храма святой Катерины (имеется в виду, наверное, обнимания парка возле храма, а не самого храма), не дать восстановить его. То же самое и нас коснется, будем так идти, будет нас Бог вразумлять и наказывать, как Францию.

— Скажите, пожалуйста, как нужно русским людям относиться к потери собора? Сейчас у нас многие, конечно, не большинство, не проявляют никакого сочувствия к случившемуся, оправдывая себя тем, что это был католический, не православный собор и там короновали Наполеона в свое время. Но там ведь есть и православные святыни.

— Относится как к потери великого христианского собора, где шла молитва христиан. Какие это были христиане: хорошие или плохие, еретики, не еретики — это решать не нам. Главное, что это было место молитвы людей. Они строили этот храм, они в нем молились, и для нас, для тех, кто там молился искренне, совершено не важен Наполеон. Когда он в этом храме короновался, там не было ни одного христианского символа, все было уничтожено. Наполеон только в стенах короновался. Поэтому, конечно, мы можем относиться только с сочувствием, только с болью в сердце, но и с пониманием того, что для Христианского мира — это грозное предостережение: нам не надо прибывать в сытости и спокойствии, особенно когда у нас самих нездоровые процессы идут повсюду и среди верующих, и среди духовенства. Тем не менее, «Бог поругаем не бывает».