Александр Музафаров.

Весной 1439 в Москву из Европы вернулся митрополит Киевский и всея Руси Исидор. Владыку ждали с нетерпением. Во-первых, за более чем два года его отсутствия накопилось множество вопросов, разрешить которые мог только глава Митрополии. Во-вторых, и, в-главных, ездил-то он за рубеж не просто так, а для участия во всехристианском соборе, на котором вроде как должно было состояться возвращение католиков в Православную Церковь.

Дело и в самом деле великое. Почти четыре века назад западная Церковь отпала в ересь филиокве. Одно маленькое словечко добавили римские первосвященники в Никео-Цареградский Символ Веры, и тем согрешили.  Ибо речь шла не о чем-нибудь, а о соотношении лиц Святой Троицы, о самой природе Божества. Маленькое словечко ставило вопрос – а в того ли Бога веруют теперь латыняне? Да и добавили его в Символ Веры, где не то что каждое слово, каждая буква была выверена Вселенскими соборами самовольно. Поначалу сие сделали миссионеры, потом Император Карл Великий, а затем и римский первосвященник. Восточная Церковь сей новации, искажающей вероучение, не признала, и с XII века считала западных христиан отпавшими в ересь.

Двумя годами ранее митрополит Исидор говорил великому князю Василию Васильевичу, что времена де изменились. Римский папа Евгений и его люди готовы вернуться в Православие, для чего и собирают в Италии, в граде Флоренции новый церковный собор. У русских иерархов, возможно, и возникали сомнения – про раздоры в римской церкви в Москве были наслышаны, знали, что и соседняя Литва не признавала Евгения за истинного папу, а признавала таковым некоего Феликса…. Но ученый и ловкий грек сумел всех уговорить. К тому же и русский князь и русские иерархи знали правила проведения Церковного собора – на этом собрании епископ говорит не от себя, а рассказывает, как и во что верят в его Церкви, в его епархии. Потому и были уверены, что даже если католики и задумали лукавство, русскую Церковь оно не затронет.

И вот, спустя два года, владыка Исидор торжественно въехал в Москву. И объявил – великое примирение в Церкви Божией свершилось. Провел службу, на которой римского папу помянул прежде Константинопольского патриарха. Что же, епископ Рима и вправду некогда был первым. Но потом нашлись в Москве грамотные люди и прочитали орос – грамоту с решением Флорентийского собора.

Прочитали и ужаснулись. Оказывается, никакого примирения не было. Папа римский Евгений и не думал отказываться от филиокве и прочих сомнительных новаций. Ромейский Император Иоанн Палеолог и Патриарх Константинопольский Иосиф признавали власть Папы и верность латинского догмата. В ответ папа разрешал служить по прежнему обряду. Но в обряде ли дело? Вопрос стоял о вере!

Прибывшие с владыкой люди поведали великому князю, что Исидор не только не сопротивлялся требованиям папы Евгения, но был одним из самых активных сторонников подчинения Риму. Владыка был арестован. Суд русских епископов отказал ему в повиновении и, по сути, низложил с московской кафедры.

Через несколько дней Исидор бежал. Плохо сторожили? Может и так, но, скорее всего,  Великий князь Василий Васильевич решил проблему по принципу – «с глаз долой из сердца вон». Ему и русским епископам предстояло решать куда более сложный вопрос – как теперь самим сохранить Православную Церковь, когда ее главный столп – Константинополь, — зашатался.  А еще внутренняя смута назревала, а еще объявился у границ русских земель удалой хан Улу Мухаммед, создатель будущего Казанского ханства, а еще дела литовские, тверские…. До изменника ли тут? Убежал  — да и ладно!

Никому на Руси не было больше дела до бывшего митрополита, ставшего католическим кардиналом и папским легатом. Ни до него самого, ни до житейской драмы, что скрывалась за его поступком.

Митрополит Исидор родился в самом сердце греческих земель, неподалеку от знаменитой крепости Монемвасии – грозного стража Пелопоннеса. Учился в Константинополе и всей душой полюбил этот великий город. Он учил античных авторов и отцов Церкви, ходил по тем же улицам и ступеням, по которым до него ступали Иоанн Златоуст и Василий Великий.  И не мог не видеть черной турецкой тучи, нависшей над Городом. Кто может спасти? Когда-то давно Император Алексей I Комнин попросил римского папу Урбана о помощи, и рыцари крестоносцы пошли на восток. Они взяли Иерусалим и отбросили турок. Может и сейчас надо обратиться по тому же адресу? Так думали многие, и Император Ромеев Иоанн VIII Палеолог в том числе.

Но на дворе стоял не XII век, а XV! Папа Урбан искренне хотел помочь восточным христианам и уврачевать раскол между востоком и западом. Он не требовал подчинения. В своих письмах к Алексею Комнину он писал, что когда рыцари Креста прогонят турок, надо собрать большой собор и на нем по-христиански решить проблему филиокве и иные. Увы, этому намерению не суждено было сбыться, а ведь тогда был реальный шанс спасти западную церковь от ереси.

Теперь же, в пятнадцатом веке, католический мир сотрясался. Уже был сожжен Ян Гус, уже проповедовал в Англии Уинклиф, уже скоро родится Мартин Лютер…. И папа Евгений совершенно не думал о проблеме филиокве, он думал о том, что подчинение восточной Церкви будет хорошим вкладом в копилку его авторитета. Политика казалась теперь важнее богословия.

Любовь к родному городу, стремление спасти его любой ценой, толкнули Исидора на обман и предательство. Предательство, прежде всего, по отношению к самому Второму Риму. Ибо Город Константина, Город Иоанна Златоуста, не принял унии. Константинополь ушел в историю православным.

Митрополит Исидор был в Городе во время его последней битвы в 1453 году. Рыцари-крестоносцы не пришли. На древние стены вышли греки, итальянские кондотьеры, даже какие-то испанские идальго, — те, для кого Город был дорог таким, каким он был.  Они не требовали унии, они пришли отдать свои жизни. Последнюю Литургию в Соборе Святой Софии служил православный священник.

Исидор чудом пережил осаду и плен. Доживая свой век на задворках чужого Рима, он получал порой вести из брошенной им России. Из которых узнал, что оставленный им князь Василий Васильевич был предан и ослеплен своими врагами, но верность подданных вернула ему свободу и престол, что рязанский епископ Иона был поставлен на русскую кафедру собором русских епископов без воли Константинополя, что вступил на престол молодой Великий Князь Иван Васильевич….

Что небольшое православное государство в северных лесах выжило и вступило на путь великого созидания своей истории. А его Исидора предательство осталось в этой истории лишь малым эпизодом, в назидание потомкам.