Олег Ракитянский.

15 марта 1917 года был опубликован знаменитый Приказ №1. Спустя три дня, 18 марта вышел еще один приказ военного министра Временного правительства А. Гучкова который отменял отдельные статьи воинских уставов. Так, офицеры теперь должны были обращаться к солдатам на «вы». Было упразднено понятие «нижний чин», отменено отдание чести и прочие, как тогда говорили, «старорежимные порядки», ущемляющие права «простого вояки».

Канун весны 1917 года в политической и социальной жизни обезглавленной державы не обещал ничего хорошего. Революционную столицу продолжало лихорадить от обезумивших народных и солдатских масс, а трусливые и лукавые деятели Государственной думы вынашивали планы окончательной узурпации власти. Они вознамерились достичь своей цели, сделав ставку на армию, но не на ту, что вела тяжелые бои в окопах Первой мировой и готовилась к решающему весеннему наступлению. Все надежды клятвопреступников были связаны по большей части с толпой революционных вояк из состава запасных полков, под любым предлогом, не желавших отбывать на фронт. И в этом им усердно помогали:

1. Временный комитет бывших членов Госдумы (ВКГД), созданный 27 февраля в день государственного переворота. Комитет возглавил М. Родзянко;
2. Временный исполнительный комитет Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов (Петросовет) во главе с Н. Чхеидзе, М. Скобелевым и А. Керенским. Именно он и обладал реальной властью в Петрограде, доминируя в этом политическом тандеме с бывшими депутатами. С первых часов своего создания, он выступал в поддержку восставших солдат и призывал все воинские части Петрограда выбирать своих представителей в Совет.

Надо сказать, что так называемое «двоевластие» после Февраля было весьма относительным и в сущности даже показным, мнимым. И в ВКГД (а затем и во Временном правительстве), и в Петросовете с самого начала заправляли масоны. И решали они одну, общую задачу – ликвидировать «старую Россию». Но, чтобы успокоить простых граждан – солдат, рабочих, крестьян, которые не должны были знать кто является выгодоприобретателем февральской революции, было создано два органа власти. Временное правительство для верхушки общества и для Запада, и Петросовет, чтобы успокоить народные чаяния.

Стремясь перехватить инициативу в борьбе за влияние на солдатские массы, а также реализуя установки, полученные по масонским каналам из-за границы, в ночь на 28 февраля (13 марта) Временный комитет обратился к воинским и военно-морским частям с призывом продолжать борьбу против германского агрессора на фронтах войны в тесном единении со своими союзниками по Антанте. Приказ по войскам Петроградского гарнизона, подготовленный подполковником Б. Энгельгардтом, был подписан М. Родзянко. В нём также предписывалось всем «нижним чинам» немедленно возвратиться в свои казармы, офицерам предпринять меры по водворению порядка в вверенных подразделениях, командирам частей гарнизона прибыть в Госдуму для получения распоряжений в 11 часов 28 февраля.

Данное обращение, не согласованное с Петросоветом, вызвало негодование членов последнего и привело к срочному созыву заседания для рассмотрения вопроса о действиях ВКГД, восприняв их за попытку реставрации «старых порядков». В то время когда исполком Петросовета убыл на переговоры с ВКГД по вопросу создании совместного Временного правительства (сформировано 3 (15) марта), в комнате № 13 Таврического дворца, началось бурное собрание солдатской секции, на которой председательствовал присяжный поверенный, социал-демократ (масон) Н. Соколов (1870 – 1928) и меньшевик С. Кливанский.  Рассматривался вопрос ответной реакции на призыв М. Родзянко. Однако организационного обсуждения не получилось. Так называемая дискуссия со стороны солдат велась в митинговой форме и сводилась к желанию избавиться от подчинения «охвицерам» и вообще служебных обязанностей. Всё это действо проходило в густом табачном чаду, под постоянные выкрики и громкие, не всегда уместные аплодисменты, напоминавшие хлопки артиллерийской шрапнели. Н. Соколов руководил комиссией по редактированию предлагавшихся мер и составлению воззвания. Будущий приказа №1 составила разагитированная, безликая, солдатская масса, уставшая от прозябания в столице имевшая одну единственную мечту скорее вернуться в родную деревню, чтобы зажить спокойной жизнью в хате, которая с краю.

Однако, в дыму этой табачной митинговщины Н. Соколов сумел пролоббировать положения в соответствии с негласным указанием своих однопартийцев по Петросовету. Главная причина появления этого приказа заключалась в страхе революционеров перед старой армией, которая могла повернуть свои штыки и уничтожить их вместе с только что рождённой в муках революцией. Необходимо было взорвать армию изнутри противопоставив солдат и офицеров, натравив их друг на друга, используя подходящие объяснения и повод.

Так называемый приказ №1 по армии был опубликован 2 (15) марта 1917 г. в утреннем выпуске официального органа «Извѣстія Петроградскаго Совѣта Рабочихъ и Солдатскихъ Депутатовъ». Приказ был адресован столичному гарнизону, всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и матросам флота для немедленного исполнения, а рабочим Петрограда – для сведения. Приказ №1 призывал к созданию выборных комитетов из представителей «нижних чинов» в подразделениях и службах, а также на кораблях Балтийского флота. Главным в Приказе №1 был третий пункт, согласно которому во всех политических выступлениях воинские части подчинялись теперь не офицерам, а своим выборным комитетам и Совету города. В приказе предусматривалось также, что всё оружие передаётся в распоряжение и под контроль солдатских комитетов. Приказом вводилось равенство прав «нижних чинов» с остальными гражданами в политической, гражданской и частной жизни, отменялось титулование офицеров (ваше высочество, ваше благородие, ваше превосходительство и т.д.).

Таким образом, заговорщики запустили механизм полного уничтожения, созданного в течение нескольких столетий, неимоверным трудом и напряжением русского народа, важнейшего института Империи – армии и флота. Надо помнить, что эта разрушительная директива была издана в условиях мировой войны, в которой участвовала Россия, поставившая под ружьё более 10 млн человек. Преступный приказ фактически подорвал базовый хребет любой армии – принцип единоначалия, в результате чего началось обвальное падение дисциплины и боеспособности, революционное брожение, а затем и постепенный развал всей армии. В воинских частях начались самосуды над офицерами, их аресты и убийства, не миновала чаша сия и их близких родственников. Справедливости ради стоит признать, что мятежи в войсках начались ещё до выхода приказа №1. Кровь офицеров армии и флота лилась и 27 февраля и 1 марта**. Однако именно этот документ сделал процесс распада Русской армии необратимым.

3 (16) марта Н. Соколов явился с текстом приказа к членам Временного правительства. Ознакомившись с ним, министры были шокированы составленным документом и потребовали немедленно изъять его из публикации (они не знали, что ещё ночью он был отдан в типографский набор). Приказ №1 стал для членов Временного комитета потрясением. Ещё бы: по сути, за ночь, он лишил их всякой надежды на удержание власти в армии. Председатель Военной комиссии ВКГД А. Гучков в это время находился в Пскове, дожидаясь отречения Николая II.

Интересный факт. Не пройдет и полугода как автор этого приказа Н. Соколов получит заслуженное возмездие за инициативное участие в составлении приказа. В июне 1917 года он возглавил делегацию Петросовета в поездке на фронт. Занимаясь пропагандой и агитацией за войну до победного конца, соблюдения дисциплины и подчинённости командирам, вызвавшей гнев солдат, члены делегации (Н. Соловьев в том числе) были жестоко избиты. Н. Соколов несколько дней пролежал в больнице без сознания. В последующем симптомы перенесённой травм и увечий преследовали его до самой смерти.

Негативные последствия изданного приказа заставили членов Исполкома Петросовета срочно отмежеваться от него, заявив о своей непричастности к его появлению, обвинив во всём безликую и безмозглую солдатскую массу. 6 (19) и 7 (20) марта появились приказы №2 и №3, в которых Петросовет ограничил сферу действия приказа №1 и дал свои трактовки относительно его положений, сведённые к тому, что всё должно остаться на своих местах: и выбранные солдатские комитеты, и подчинённость их политическому руководству Советов и т.д. При этом подчёркивалось, что приказ №1 имеет юридическую силу лишь на территории Петроградского гарнизона. Однако восстановить прежний порядок было уже нельзя, так как приказ №2 не был распространён в войсках. Чего нельзя сказать о приказе №1, растиражированного в количестве 9 млн экземпляров и явно рассчитанного не только на Петроградский гарнизон, численность которого составляла около 200 000 солдат и офицеров.

Временное правительство осознало пагубность приказа №1, тем более, что оно уже заявило о преданности союзникам по Антанте и готовности продолжать войну. Однако прямо его отменить означало вступить в открытый конфликт с Петросоветом. Чтобы сгладить горький привкус приказа, новый военный министр А. Гучков 5 (18) марта издал свой, общероссийский приказ, сохранивший единоначалие в армии, но устранивший некоторые статьи воинских уставов. Так, офицеры теперь должны были обращаться к солдатам на «Вы», было упразднено понятие «нижний чин», отменено отдание чести и прочие, как тогда говорили, унизительные «старорежимные порядки».

С целью сохранения боевых частей и купирования революционного вируса (приказа №1), командующий войсками Западного фронта генерал от кавалерии В. Гурко 25 марта (6 апреля) 1917 г. издал приказ № 1540/1, в котором указал, что выборность командиров была допущена в исключительных обстоятельствах и только для гарнизонов Петрограда и Москвы, и только как единовременная мера для тыловых частей, учитывая напряжённость социальной обстановки. Применительно к боевым частям данная инициатива могла бы привести к устранению из управления наиболее подготовленных и требовательных офицеров, что граничило с подрывом авторитета командования, дезорганизацией управления, исходу с фронта многих офицеров и главное – безответственность в выполнении боевых задач. Таким образом, он резюмировал, что выборность командования ни в коем случае не может и не должна иметь место в войсках, а тем более недопустима на театре военных действий.

И всё же процесс развала и уничтожения армии уже был запущен. Старания командования русской армии в марте – апреле сдержать и вразумить солдатские массы, не допустить бунта в условиях войны, не увенчались успехом. В немалой степени этому способствовали целенаправленные действия масонов Временного правительства, прежде всего ставшего 5 мая военным министром А. Керенского, издавшего 9 мая известный «Приказ по армии и флоту» очень близкий по содержанию приказу №1.*** Его стали называть «декларацией прав солдата». Впоследствии генерал А. Деникин писал, что «эта «декларация» прав… окончательно подорвала все устои армии».

_________________________________________________

* Отец Д. Соколов был протоиерей и придворный священнослужитель, духовник царской семьи, а его сын Н. Соколов – масон и член Верховного совета «Великого востока народов России», член лож «Гальперина» и «Гегечкори». Генеральным секретарем «Великого востока» с 1916 года был А. Керенский и Н. Соколов в октябре-ноябре 1916 года участвовал вместе с ним в конспиративных собраниях на квартире Н. Чхеидзе, то есть был активным заговорщиком в деле подготовки уничтожения царской династии и разрушения российской государственности.

** Ранним утром 27 февраля 1917 года в помещении учебной команды запасного Волынского полка унтер-офицером Кирпичниковым был убит начальник этой команды штабс-капитан Лашкевич, который пытался успокоить взбунтовавшуюся солдатскую толпу, намеренную присоединиться к демонстрантам. Сразу после убийства восставшая часть Волынского полка под руководством Кирпичникова вышла на улицы, присоединила к себе рабочих, демонстрантов, подразделения некоторых других полков и заполонила весь Петроград. Вскоре при помощи этой толпы был избран Петросовет. Кроме Лашкевича было убито ещё несколько офицеров и прохожих, пытавшихся образумить демонстрантов. Так восторжествовала «бескровная» революция. Обласканный революцией Кирпичников был произведён в офицеры и награждён Георгиевским крестом 4-й степени. Кончина «революционного героя» была закономерна. Когда власть захватили большевики, он подался на Дон к генералу Л. Корнилову. Но, попал к полковнику А. Кутепову. Между Кирпичниковым, которого привёл офицерский караул, и А. Кутеповым состоялся приблизительно такой разговор:

– Я тот самый прапорщик Кирпичников.

– Какой тот самый?

– Как, вы не знаете? – и Кирпичников стал судорожно вытаскивать из кармана шинели вырезки с фотографиями и статьями.

– Ах, это тот, кто предательски убил своего офицера и поднял бунт в полку? – взревел А. Кутепов. – Караул! Немедленно расстрелять этого негодяя!

Кирпичников пытался сказать о своём личном знакомстве с генералом Л. Корниловым и о хороших с ним отношениях, но А. Кутепов был неумолим. В конце концов «герой революции» попытался купить себе жизнь у ведущих его на расстрел офицеров… Деньгами, полученными от эсеров на организацию переворота. Но и это не помогло. Кирпичникова пристрелили за железнодорожной насыпью, предварительно забрав и уничтожив все его документы и газетные вырезки. Так закончил свой «боевой» путь «первый солдат революции».  

*** В общей сложности на постах министров побывало за почти восемь месяцев существования Временного правительства 29 человек, и 23 из них принадлежали масонству. Схожая ситуация была и в Петроградском совете.