Всегда считал, что мировоззренческие вопросы правоконсервативной идеологии должны отделяться от тактических сиюминутных желаний и соображений. Политическая идеология не может и не должна зависеть от выбираемой политической тактики. И наоборот, тактика иногда (подчёркиваю это слово) может не в полной мере зависеть от идеологии, но в стратегическом плане — продолжать работать на успех.

Политическая идеология и политическая тактика

В реальной политике возможны вещи трудно вообразимые. Например, даже прослушивание «Марсельезы» Императором Александром III (1891), когда Российской империи стал необходим русско-французский союз. Тогда русские дипломаты любезно объясняли Бисмарку, что Император обнажил голову только из-за «восхитительного музыкального звучания французского гимна», а вовсе не из-за его революционных слов. Александр III заботился о будущем Православной Империи и принял это республиканское унижение, не отступая от твёрдых монархических принципов своего царствования.

Император прослушал «Марсельезу» один раз, но за то его державный сын во время Первой мировой войны получил от Франции многомиллионный западный фронт, бившийся всю войну с Германией, как никогда в истории, ни раньше, ни позже. Он истощил Францию настолько, что в 1940 году французам даже не пришло в голову повторять этот подвиг.

«Марсельеза» стоила Берлина. И если бы не проклятая революция, отобравшая эту русскую победу, мы бы взяли Берлин ещё в 1917 или, в крайнем случае, в 1918 году. Император Николай II был настроен очень серьёзно и предполагал закончить войну с немцами именно в столице Германской империи…

Идеология не служанка тактики, а результат сформированной традиции

Но вернёмся к разговору о правоконсервативной идеологии. К ней нельзя подходить как к служанке, которая будет всякий раз покорно обслуживать, подстраиваться под «выгодные» тактические соображения текущего момента.

Идеология как догматика в Церкви не должна быть изменяема в базовых своих установках. Она может проясняться со временем, её формулировки могут оттачиваться, но внутреннее содержание, дух идеологии должен оставаться не подверженным сиюминутным веяниям.

Политическая идеология монархизма, конечно, отлична от православного религиозного богословия. Хотя пересечения всё же есть, в отличие от пересечений с республикой или демократией. Религия и политика, безусловно, разные сферы деятельности человека. Но богословская догма и мировоззренческие идеи монархизма схожи в своей неизменяемости.

Политическая «догма», фундаментальные идеи правоконсерватизма проявляются, прописываются, выясняются, но не изобретаются исключительно по воле того или иного политического мыслителя. Тактика же их применения в жизни и в политике может быть разнообразна. На то, собственно, и существует тактика, больше отвечающая за возможное, чем за идеальное.

Так же как святоотеческое богословие следует правильному пониманию Священного Писания и правильному усвоению Священного Предания, так и политический монархизм имеет своё государственное предание (история Отечества и государственные отцы-мыслители), из которого черпают материал для политической философии. Нельзя выдумать, «высасывать идеологию из своего пальца» в консерватизме. Политический монархизм, имперская идеология — это историческая традиция. Причём традиция национальная, русская, а не вообще монархическая или вообще мировая имперская.

Правоконсервативное предание — это творчество консервативных политических писателей, являющееся интеллектуальной базой для прояснения правоконсервативной идеологии. Не надо бояться кажущегося разномыслия по второстепенным вопросам у русских консервативных мыслителей. То же было и у св. Отцов Церкви.

Конечно, на этом пути есть и сложности: плохая изученность консерваторов классиков и даже вовсе забвение некоторых из них.

Св. Отцам Церкви повезло значительно больше. «Патристическое возрождение» в XX столетии дало серьёзный импульс к изданию, научному изучению и достаточно массовому прочтению этого наследия.

Они стали камертонами церковной мудрости и православности христианского богословия. Их статус подвергается сомнению лишь модернистами.

В отношении монархических, имперских идеологов должно произойти своё политическое «патристическое возрождение». Иначе ставить себе столь масштабную цель, как возрождение Российской империи во всём её имперском объёме и содержании, абсолютно бесполезно. Ничего не получится без погружённости в правоконсервативную традицию. Будет выходить всё время не то и не так. 

Без имперской идеологии Россию ждёт олигархическая тирания

Русская власть должна стать, как встарь, живым центром национального сознания, чувства, мысли и государственной воли.

Тысячелетняя боевая история России только при постоянной государственной сосредоточенности и властной неограниченной воле давала победный результат нашей цивилизации над беспокойными соседями. Только Самодержавная власть была способна направлять разрозненные частные социальные интересы к общим национальным целям.

Только идеологическая самобытность и отказ от западной демократии способны восстановить и развить жизненные силы нашего народа. И здесь идеология, как система функционирования идей, работающих в практической политике, способна консолидировать русское общество.

Идеология утверждает национальную идентичность, политически рационализируя бессознательные идеи, нравственные чувства, стереотипы поведения, врождённые представления, составляющие общий психологический портрет русской нации.

Наличие самобытной идеологии — оборотная сторона существования национального суверенитета. Идеология — политический символ веры и осознанный смысл жизни целой нации.

Имперское возрождение России просто невозможно без глубокого имперского почвенничества, выстроенного на идеологической базе прошлых поколений политических мыслителей. Только это будет способствовать давно сложившемуся психологическому типу русского человека и имперской идеологии, соответствующей масштабности основной задаче.

Институт Самодержавной власти не был просто формой государственного строя, он был одновременно и выраженной в этой форме национальной русской волей, сосредоточенной в личности Государя.

Если нам не удастся возрождение этой Русской власти, то тирания в России совершенно неизбежна. У нас утвердится либо олигархическая цифровая либеральная тирания, которая будет политически прикрыта господством партий, либо тираническая партократия, диктатура одной из левых партий. То есть либо финансовых олигархов будет несколько и они подомнут под себя государство, либо политическим олигархом будет одна партия (группа) и она также будет контролировать весь национальный суверенитет и всю национальную собственность.

Перед русскими как национальной общностью стоит только одна политическая дилемма их будущего — либо Российская империя, либо тоталитарный олигархат.

Автор: Михаил Смолин
Фото: pixabay.com