Павел Меркулов, ректор орловского филиала РАНХиГС, доктор исторических наук, профессор, в июле стал врио ректора Орловского университета экономики и торговли. При этом он успевает и в областном отделении РВИО работать, и в ­поисковые экспедиции ездить, и книги издавать.

На столе он аккуратно раскладывает новинки – одна книга посвящена драматургу и поэту Евгению Аграновичу, который родом из Орла. Герой второй – Илья Старинов, человек легендарный. В войну его называли гением взрыва и личным врагом Гитлера.

– Илье Григорьевичу 100 лет было, когда ему Владимир Владимирович в 2000 г. очередной орден вручал. Тех перипетий, что на его долю выпали, на несколько судеб хватит. Он родился у нас, в Орловской области, в Болховском районе. В Гражданскую был взят в плен деникинцами, но бежал. На Фин­ской войне был ранен, а до этого успел повоевать в Испании, где и проявились все его выдающиеся способности диверсанта.

А осенью 1941 г. группа Старинова смогла так заложить в Харькове взрывчатку, что на воздух взлетело две трети города вместе со штабом генерал-майора фон Брауна. Тогда-то Гитлер и назвал того, кто это сделал, своим личным врагом. Потом Старинов был одним из руководителей украинского и белорусского партизанского движения, вырастил многих Героев Советского Союза. А после войны до 86 лет служил в КГБ. Я об этом человеке могу часами рассказывать!

Самая русская область

Юлия Шигарева, «АиФ»:  – Павел Александрович, а вам всё это – участие в поисковых операциях, издание книг – зачем? С основной вашей работой это никак не связано.

Павел Меркулов: – Как зачем? Это же интересно! Это наши земляки, на их примере надо учить молодняк. Потому что иначе всё забудется. А ведь стоит чуть глубже копнуть историю – и столько перекличек с тем, что сегодня происходит, обнаруживается.

– Например?

– Возьмём события в Белоруссии. В частности, слова Лукашенко о том, что Польша претендует на былое величие, пытается восстановить за счёт белорусской территории свои земли «от моря до моря». Но ведь это уже было в русской истории. А конкретно – в XVII в., когда поляки пытались забрать и Смоленскую, и Орловскую области. И прапращуры мои освобождали Мценск от войск Польско-литовского княжества.

Да и украинцы на территории нынешней Орловской области тоже всякого начудили. Воины гетмана Петра Сагайдачного в Смутное время на Орловщине на вилы детей наших поднимали очень легко. Так что есть чему просыпаться у нас по отношению и к одним, и ко вторым.

А ведь Орловщина – самая русская область России, здесь 98% русского населения. Понятно, что в душе мы все интернационалисты, но не буди лихо, пока оно тихо. И когда кто-то начинает не так себя вести, им популярно объясняют, как важно соблюдать наши, русские, законы. Возникло вдруг у представителей одного народа желание поставить в Орловской области мечеть – причём самую большую в Центральной России. Но общественность вежливо объяснила, почему этого делать не надо. Мы не против иных религий, но лучше молитесь у себя. Ведь генерал Алексей Петрович Ермолов, покоритель Кавказа, он же тоже наш, орловский. И имение его родовое здесь было, и похоронен он в Орле. Но зла мы ни на кого не дер­жим – ни на поляков, ни на немцев. Хотя одни из самых кровопролитных боёв во время Великой Отечественной шли именно здесь. Сравните: при освобождении Польши погибло 600 тыс. наших солдат и офицеров, а за освобождение Орлов­ской области отдали жизни более 1 млн человек.

Кстати, в освобождении Орла принимал участие Александр Исаевич Солженицын. Мы с ним как-то две недели по области ездили, так он столько всего вспоминал.

– К теме войны. РВИО проводило конкурс типовых памятников погибшим воинам. Послышались мнения: мол, памятники типовые, безликие. А на ваш взгляд, что лучше: типовой памятник поставить или вообще ничего не делать?

– Моё твёрдое убеждение: это делать надо. Посмотрите на Белоруссию: там к 60-летию Победы все памятники привели в порядок. Поставили новый гранит, все буковки на плитах заново выбили. Я понимаю, у них гранита много, но в России-то всё равно больше. А у нас могилки большей частью в таком состоянии – стыдоба! Ну возьми ты к празднику банку краски и хотя бы ограду поднови да траву вокруг ­выкоси!

Такие работы, кстати, и на молодёжь хорошо влияют: когда мы с поисковыми отрядами находим воинские захоронения, восстанавливаем имена погибших и потом их на плиты наносим – у ребят после таких церемоний что-то в голове остаётся.

– Вопрос: что именно? Мы, взрослые, никак между собой договориться не можем – ни про Гражданскую и революцию, ни про Великую Отечественную. Так какая же каша у детей в голове!

– Просто книжки надо читать больше, чтобы каши не было. Интересоваться историей, прежде всего историей своей семьи. И чем глубже, тем лучше. Тогда лучше будешь понимать историю своей страны.

«Почему ими не гордиться?!»

– Детский омбудсмен Анна Кузнецова озвучила поразительные цифры: практически половина молодёжи хочет, чтобы семья, которую они создадут, была бы не похожа на семью их родителей.

– Не знаю, какие данные изучала Кузнецова. Что значит «не хотят быть похожими на семью своих родителей»? Я понимаю, в семье могут быть всякие издержки: один пьёт, другой курит, третий на балалайке играет. Но всё равно к родителям нельзя относиться с пренебрежением – хотя бы потому, что они тебе жизнь дали.

Второе: чтобы отца уважать, совсем необязательно, чтобы он у тебя был большим начальником. Если он просто приличный человек – это уже достойно уважения. Ведь таких же большинство – рабочие, фермеры, обычные трудяги, все они – жители нашей страны, которые хотят, чтобы и их дети, и страна жили хорошо. И стараются, чтобы это реализовалось. Так почему не гордиться такими родителями? А волонтёры – и молодёжь, и взрослые, – которые всё бросают и отправляются на поиски, если ребёнок где-то пропал? Их же никто не заставляет. Но они поднимаются и идут. Разве они не достойны уважения? Или поисковики, работающие на местах боёв? Им что, деньги за это платят? Они в свободное время, во время своих отпусков копают на этих вахтах, увековечивают память погибших, может, даже предков своих – почему ими не гордиться?

– Ещё одна проблема, которая сейчас обсуждается, – огромный отток молодёжи из регионов в крупные города.

– А это, на мой взгляд, уже следствие неправильной политики государства.

– Вы какой путь решения этой проблемы видите?

– Просто нужно подкорректировать ту политику, которую власть ведёт со времён позднего СССР, когда народ начали перетягивать в города-миллионники, а в регионах рабочие места массово закрывались. Ведь этим же можно управлять. Для этого есть Министерство экономики, Минпромторг, которые обязаны равномерно распределять производственные силы и мощности по территории страны. Как в советское время, когда в каждой области размещались крупные предприятия, которые туда расставляли не первый секретарь обкома партии, а Гос­план и ведущие министерства. Из Москвы приходило распоряжение: в Орле, к примеру, надо построить сталепрокатный завод. И у нас такой завод, крупнейший в Европе, был по­строен, работали 12 тыс. человек.

Орёл сегодня по количеству студентов на душу населения – третья студенческая столица в стране. Но предприятий, где эта молодёжь могла бы работать, в области практически нет. Там, где открываются новые заводы, появляются рабочие места, народ остаётся. А очень многие, поверьте, если у них работа будет, останутся на своей малой родине – потому что на родине всегда лучше