Остаться в карете и спастись? Последние мгновения Александра II

1 (13) марта 1881 года, днем холодным, Александр II следовал заранее составленному плану: после смотра караулов на Михайловском манеже и визита к родственнице — великой княжне Елене — возвращение в Зимний дворец. Монарха сопровождали брат Михаил Николаевич и полицмейстер Дворжицкий. Соблюдение распорядка обернулось смертельным риском: на набережной Екатерининского канала (ныне имени Грибоедова), по которой император часто следовал на Дворцовую площадь, его ждали террористы-народовольцы. Первый взрыв бомбы повредил карету, не задев седоков. Вопреки совету Дворжицкого, Александр вышел, чтобы бросить взгляд на своего несостоявшегося убийцу и оказался в нескольких шагах от убийцы настоящего — Игнатия Гриневицкого. Раздался еще один взрыв, которым сбило с ног и императора, и полицмейстера, и Гриневицкого, а когда до места трагедии доехал великий князь, поправить ничего уже было невозможно.

«Саша, это я, узнаешь меня, Саша?» — склонился Михаил над телом брата, на что император ответил: «Вези меня скорее домой». Но ничью жизнь спасти не удалось. Александр II и его убийца скончались в одни сутки.  В элите империи воцарилось смятение. В России начиналось новое царствование.

Дым от взрыва оседает

НА ЭТУ ТЕМУНиколай II и Ленин замерли в ожидании. 11 дней восстания на броненосце «Потемкин»

Посмертной участью Гриневицкого стало почти безоговорочное забвение. В отличие от Степана Халтурина, Андрея Желябова и Софьи Перовской — других участников охоты на императора, террорист-народоволец не застолбил за собой славы героя революционного движения. Позднее его имя не увековечили на карте родины. Единственная улица Гриневицкого в современной России (в Анадыре) только вводит в заблуждение — она названа в честь однофамильца. Но ставшая всеобщей холодность к Гриневицкому (даже Сталин в Кратком курсе осудил теракт 1881 года) не означала приятия его жертвы.

У императора нашлось достаточно недоброжелателей как при дворе, так в собственной фамилии — и в освобожденной деревне, и в общественном мнении. И пусть далеко не все желали ему смерти, в череде российских монархов Александр остался трагической фигурой, императором, оторваннным от империи — и погибшим от рук своих подданных.

Любовь побеждает все

Впервые Александр оказался один на один со своим окружением в 1839 году. Тогда поездка будущего правителя в Европу завершилась спрятанным от посторонних глаз выяснением отношений. Отвергнув руку баденской принцессы, будущий российский самодержец остановил свой выбор на 15-летней Максимилиане Вильгельмине Марии Гессенской и Прирейнской, не бывшей ровней ему по происхождению. В Европе знали: принцесса — незаконная дочь конюшего барона де Гранси, признанная отчимом лишь из милости. Но хотя Александра поставили в известность, от планов бракосочетания он не отказался. Разубедить внука не смог и его немецкий дедушка — король Пруссии Фридрих-Вильгельм III.

Княжна Екатерина Долгорукая, портрет 1881 года  DEA/BIBLIOTECA AMBROSIANA/Contributor/Getty Images

Княжна Екатерина Долгорукая, портрет 1881 года© DEA/BIBLIOTECA AMBROSIANA/Contributor/Getty Images

Не признанная обществом любовь снова настигла императора в Петербурге, где по прошествии 40 лет Александр связал свою жизнь с княжной Екатериной Долгорукой. На этот раз мезальянс превратился в драму. Пока старая императрица умирала в Зимнем дворце, Александр поселил поблизости свою следующую избранницу. Редкий случай — царя осудил двор. То, что начиналось как неравный брак, превратилось в скандал с острой морально-нравственной подоплекой.

Защищая супругу, Александр II был готов на разрыв с сыном, будущим Александром III. Престолонаследник не желал иметь ничего общего с мачехой, и его поддержали родственники, сплотившие ряды. Дурная молва о княжне Долгорукой распространилась по аристократическим салонам столицы, где женщину обвиняли в заведомо вымышленных непристойностях.

Отголоски главного скандала империи быстро вышли за пределы Петербурга. Появились слухи о заговорах, которые якобы плелись с целью отстранить императора — или даже всю династию — от престола. И пусть ничего из этого не получило безоговорочного подтверждения в работах историков, ясно одно: аристократическая Россия была в ярости.

Я пришел дать вам волю

Другая сторона одиночества императора — его отношения с крестьянским большинством империи, лишенные теплоты, на которую этот монарх вполне мог рассчитывать. 19 февраля 1861 года Александр II объявил об освобождении землепашцев из крепостной неволи — и 34% его подданных, находившихся в зависимости от помещиков, вполне могли быть благодарны ему за это.

Попытки Дмитрия Каракозова убить царя Александра II в Санкт-Петербурге, 4 апреля 1866 года, иллюстрация А. Кардовского Culture Club/Getty Images

Попытки Дмитрия Каракозова убить царя Александра II в Санкт-Петербурге, 4 апреля 1866 года, иллюстрация А. Кардовского© Culture Club/Getty Images

Действительность оказалась настолько иной, что обескуражила императора. Весной 1866 года покушение на него совершил Дмитрий Каракозов. Когда преступника схватили, тот объяснил свои намерения: сам дворянин, но сочувствовавший «народу» Каракозов был убежден, что при разделе земли император «обманул» крестьян. Те получили лишь 32% земель, да и за них должны были платить выкуп. Оставшееся, включая важные для сельского хозяйства леса и выпасы, осталось в собственности помещиков — по мнению Каракозова (сам он ничем не владел), несправедливо.

СПЕЦПРОЕКТ НА ТЕМУОсвобождение крестьян: что мы запомнили неверно  Как крепостных России освобождали из неволи

Итог размежевания между дворянами и их бывшими крепостными вызвал волнения в глубине России, усугубленные неграмотностью тех, кому царь дал свободу. Манифест о завершении крепостной эры, зачитанный вслух, недопонимали. Его содержание приходилось объяснять крестьянам простыми словами. И тогда услышанному — не верили. В деревне Бездна недалеко от Казани вожак крестьян Антон Петров призвал селян взять всю землю себе. Столкновения развернулись и в Пензенской губернии, где жители 26 деревень поняли волю как данную одновременно с землей. Подавлять волнения приходилось грубой силой. Находились и те, кто благодарил императора, но повсеместного ликования нигде в России не было. Зато боясь мести землевладельцев, Александр II предпочел провести ночь после оглашения манифеста в покоях своей сестры — его страшил призрак аристократического заговора.

Польский тупик

К твердым недоброжелателям Александра относило себя важное привилегированное меньшинство империи — шляхтичи-поляки. Из польско-белорусских земель происходил убийца императора — дворянин-католик Гриневицкий. После того как восточноевропейская страна обрела независимость, ее лидер Юзеф Пилсудский рассказывал, что его родственники были причастны к расправе над императором: якобы детали взрывного механизма поставлялись «Народной воле» из Польши и прошли через руки старших Пилсудских.

Такая степень ожесточения, вылившаяся в поддержку леворадикалов,  не оправдывалась, но хотя бы объяснялась подавлением в 1863 году восстания Польши. Александр II отказался предоставить стране независимость (которую в той мыслили с территориями Белоруссии и Украины). Гнев привел поляков в революционное движение.

В 1867 году польский террорист Антоний Березовский попробовал убить Александра II в Париже, рискуя жизнью другого монарха — Наполеона III. Позже, вынося императору «смертный приговор» на съезде в Липецке, народовольцы упомянули в числе пунктов «обвинения» репрессии в Польше. 

Крестьянский вопрос, польский вопрос и важнейший вопрос согласия в верхах империи — вместе составили трудное наследство Александра II Александру III. Именно вокруг них в дальнейшем решалась и решилась судьба империи.

Игорь Гашков

https://tass.ru/obschestvo/10881293

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *