Боевая служба Орловского пехотного полка в Крыму и Новороссии (1776—1779 гг.)

Одной из наиболее ярких страниц российской военной истории продолжает оставаться борьба за Крымский полуостров — историческую Тавриду, в течение многих столетий превращенную из колыбели православия в цитадель геополитических противников России. Среди почти забытых сейчас этапов присоединения Крыма следует выделить пребывание на нем экспедиционного корпуса русской армии в период 1776—1779 гг. В его рядах на полуострове нес службу Орловский пехотный полк первого формирования, известный под таким наименованием с 1763 по 1810 г.

Предыстория возникновения Орловского пехотного полка

Свою историю Орловский пехотный полк вел от своего предшественника — Орловского конного полка украинской ландмилиции.

Ландмилиция, представлявшая собой гибридный полурегулярный компонент вооруженных сил Российской империи, существовала с перерывами с 1713 по 1770 гг. Смысл ее создания заключался в привлечении к освоению страны в Малороссии служилых людей Центрального Черноземья, которые остались не у дел в связи с продвижением российских рубежей далеко в глубь бывшего Дикого поля. В соответствии с Указом императора Петра II от 6 ноября 1727 г. все ландмилицкие части поменяли свои названия, получив наименования уездов, поставляющих рекрутов в их состав [5, с. 147.]. Ими были исключительно однодворцы, которых В. О. Ключевский весьма удачно называет «пролетариатом дворянства», — выделенные Петром I из рядов господствующего сословия бывшие мелкопоместные помещики.

Свою историю они ведут со служилых людей разного звания, ставших ядром поместного ополчения приграничных уездов уже с середины XVI века, когда русские форпосты были продвинуты к югу от Большой засечной черты. В середине следующего столетия дворяне и дети боярские Орловского края, большая часть из которых практически не имела сколь-нибудь значимого количества крепостных, были по службе подчинены администрации новой укрепленной линии — Белгородской черты.

Численность однодворческого населения в 1730х гг. современники оценивали в 200 тысяч семейств [4, с. 68]. Современниками однодворцы характеризовались как «отличные люди, очень спокойнаго и гостеприимнаго нрава» [6, с. 291].

С перемещением российских рубежей далее на юг десятки тысяч воиновпоселенцев нынешнего Черноземья по-прежнему использовали в качестве военной силы, обращая их на комплектование новых родов и видов войск, создаваемых в периоды реформ вооруженных сил Российской империи.

Созданные при Петре Великом шесть ландмилицких полков, названных по именам своих командиров полками Карамзина, Львова, Кигича, Иваненкова, Дунина и Бунина, по указу императора Петра II от 6 ноября 1727 г. были переименованы соответственно в Севский, Орловский, Курский, Брянский, Путивльский и Рыльский ландмилицкие полки. Так, конный полк Львова, сформированный 4 апреля 1723 г., теперь получил наименование «Орловского конного полка». Ввиду распространения ландмилиции на юго-восточные окраины России — в Оренбургский край дислоцированные по южному порубежью части с 1727 г. предписывалось именовать «украинской ландмилицией».

Ландмилиция в течение полувека несла пограничную службу на возведенной ее усилиями Украинской укрепленной линии, 268,5 версты которой тянулись по территории Новороссии от Днепра до Северского Донца.

Учрежденные в 1734 г. штаты ландмилицких полков в ходе начавшейся войны с Турцией были установлены заново. 19 марта 1736 года был издан именной указ императрицы Анны Ионановны «О учреждении Украинского ландмилицкого корпуса и о правилах, для устройства онаго предположенных».

К шести «старым» полкам добавлялись 14 вновь обретенных: Белгородский, Старооскольский, Ливенский, Елецкий, Воронежский, Козловский, Тамбовский, Ефремовский, Новооскольский, Валуйский, Ряжский, Борисоглебский, Слободской, Белевский.

Потомки служилых людей Московского государства, находясь и в рядах ландмилицкого корпуса, и в рядах регулярных войск, заслужили высокую боевую репутацию в военных кампаниях ХVIII столетия. Современники, упоминая однодворцев, отмечают воспитанный в течение непрерывных войн высокий боевой дух, природную смекалку и физическую выносливость этих прирожденных воинов. Например, адъютант главы Военной коллегии Б.К. Миниха Х. Манштейн, чьи воспоминания признаются ценным источником практически всеми военными историками, прямо называет однодворцев «превосходнейшим войском России» [4, с. 67].

006Ландмилицкие части на протяжении многих лет служили резервом для пополнения действующей армии и вновь учреждаемых элитных формирований — гвардейского Измайловского и гвардейского Конного полков. То же самое относится и к созданной стараниями генерал-фельдмаршала БК. Миниха кирасирской кавалерии, на комплектование частей которой обратили один готовый полк ландмилиции и два формируемых.

В русско-турецкую войну 1735—1739 гг. конные ополченцы, на которых возлагались в основном вспомогательные функции (разведка, фуражировка, боевое охранение, фортификационные работы, гарнизонная служба), приняли участие во всех основных событиях: неудачном походе генерал-лейтенанта М. Леонтьева против Крымского ханства осенью 1735 г., операциях Днепровской и Донской армий в Крыму в 1736 и 1738 гг., где отличились Валуйский, Рыльский, Курский, Брянский, Новооскольский, Слободской конные полки. Вероятно участие Орловского и Ливенского полков во взятии турецкой крепости Кинбурн в Днепровско-Бугском лимане отрядом М. Леонтьева в июне 1736 г. Спустя год орловцы находились в осадной армии Б.К. Миниха, штурмом овладевшей османской твердыней Причерноморья — крепостью Очаков. В кампанию 1738 г. Орловский конный полк участвовал в походе Днепровской армии к Днестру, а в последний год войны принял участие в Ставучанском сражении, занятии крепости Хотин и молдавской столицы города Яссы.

Реалии войны показали достаточно скромные возможности ландмилиции на поле боя. За четыре года ландмилицкие полки фактически ни разу не действовали самостоятельно. Снабжение и оснащение ландмилиционеров никоим образом не отвечало задачам войны. Самой серьезной проблемой являлось неудовлетворительное состояние офицерского состава, который, в отличие от рядовых конных ополченцев, совершенно не годился для военного времени. С момента своего фактического создания — 1723 г. — ландмилиция не участвовала в серьезных сражениях, что не могло не сказаться на ее выучке и воинском духе. Четырнадцать ландмилицких полков из двадцати были сформированы незадолго до начала военных действий с Крымом и Турцией.

Когда началась настоящая война, командование принялось предпринимать экстренные меры по повышению боеготовности ландмилиции. Несмотря на все усилия, в военных действиях она участвовала в составе смешанных подразделений, как привило, вместе с драгунами и малороссийскими, запорожскими или слободскими казаками. Впрочем, и другие иррегулярные войска, исключая донских казаков, всегда включались в состав смешанных формирований.

Орловский пехотный полк в борьбе за Новороссию. 1768—1774 гг.

Судьбоносным временем для Орловского полка стали реформы 1760х гг. По Указу от 15 декабря 1763 г. двадцать ландмилицких частей были переформированы в десять пеших полков двухбатальонного состава: Севский, Орловский, Брянский, Курский, Старооскольский, Белевский, Ряжский, Елецкий, Тамбовский, Козловский. Кроме них оставался и один конный пятиэскадронный Борисоглебский полк, позднее ставший драгунским. Характерно, что первые четыре из перечисленных частей могли являться наследниками старейших формирований ландмилиции, известных под такими наименованиями еще с 1727 г. Все они принимали участие и в предыдущей русско-турецкой войне. Уроженцы Орловского уезда, представлявшие однодворческое сословие, могли попадать как в воинскую часть, носившую название города и уезда, так и в другие пехотные ландмилицкие полки.

007Вновь образованные части сводились в Украинскую дивизию, подчиненную генерал-губернатору Малороссии генерал-аншефу П. А. Румянцеву. Дивизию предписывалось комплектовать южнорусскими однодворцами, что и соблюдалось на протяжении следующих трех десятилетий. Только с началом русско-турецкой войны 16 января 1769 г. ландмилицкие полки стали именоваться не «пешими», а «пехотными», что свидетельствовало об усилении регулярного начала в их военном предназначении.

Украинская дивизия осталась административно-военным образованием, не применяясь в ходе войны в качестве самостоятельного армейского формирования. Двумя годами ранее на Украину была распространена рекрутская повинность, однако бывшие ландмилицкие полки еще на протяжении двух десятилетий продолжали комплектоваться не малороссиянами, а выходцами из южнорусских уездов. Как отмечают исследователи, уроженцы Малороссии направлялись главным образом в кавалерию [3, с. 127]. Г. Штрандман, описывая свой путь в армию через Елец и Воронеж в 1769 г., отмечал, что последний рекрутский набор состоял только из крестьян этих местностей и из однодворцев [6, с. 291].

Орловский пехотный полк состоял из двух батальонов по шесть рот в каждом. Одна из рот батальона была ударной — гренадерской, ведшей штыковой бой, остальные — мушкетерскими, чьим предназначением была огневая поддержка гренадер. Позднее, уже во время войны, были созданы команды полковых егерей — по 60 стрелков в каждом полку. Учитывая опыт военных действий, русское командование с 1770 г. стало выделять сводные гренадерские и егерские батальоны, фактически ставшие самостоятельными частями.

Во время военных кампаний 1768—1774 гг. Орловский пехотный полк превратился в одну из наиболее боеготовых частей русской армии. В составе 2й армии генерал-аншефа П. И. Панина полк под началом полковника Викентия фон Рейзера в 1770 г. штурмовал Бендеры — одну из сильнейших турецких крепостей в Причерноморье. Премьер-майор орловцев Алексей Никитич Шипилов во главе ударного отряда гренадер первым на своем участке атаки ворвался на турецкие бастионы, захватил вражескую батарею и несколько городских кварталов. За проявленную доблесть А. Н. Шипилов был удостоен только что учрежденного ордена св. Георгия IV класса. В боях за Бендеры геройски пали капитан Райдеков и подпоручик Хадыревский, ранения получили заместитель полкового командира подполковник Терентий Сазонов, поручики Мячков и Лутовинов, аудитор/адъютант Бабин.

8 декабря 1770 г. все бывшие ландмилицкие полки были уравнены в составе и содержании с регулярными линейными частями. Весной следующего года Орловский полк был переведен в 1ю армию генерал-аншефа П. А. Румянцева, где принял участие в боях на дунайском театре войны. Наиболее значимыми событиями стали штурм Нагорного редута у крепости Силистрия в июне 1773 г., когда орловцы во время фронтальной атаки на опорный пункт турок потеряли 48 человек, а также возведение и оборона осадной батареи на острове Кегай (Нечай) напротив Силистрии осенью того же года.

24 октября началась бомбардировка крепости, вызвавшая не только многочисленные пожары в Силистрии, но и вражеский десант на остров. Противник атаковал с двух направлений — на 150 речных лодках и 6 больших судах. Из половины из них высадили десант, который был немедленно уничтожен в яростной штыковой атаке русских воинов. Лишившись нескольких лодок и одного канчебаса, уцелевшие османы спешно ретировалась в Силистрию. Русские потеряли 24 солдат погибшими, ранения получили 3 обер-офицера и 27 рядовых. Полком в отмеченное время командовал полковник Николай Данилович Языков, родившийся в 1740 году.

Принадлежа к известной дворянской фамилии, в 12 лет он был записан в солдаты. Совсем молодым человеком в чине сержанта Н. Д. Языков принял участие в Семилетней войне. В русско-турецкой войне он участвовал уже полковником, будучи в 1770—1772 гг. командирован на грузинский театр под Поти. Орловский полк Языков возглавил накануне похода за Дунай, командуя им до 1777 г., когда по получении звания генерал-майора ему достался высокий пост новороссийского генерал-губернатора.

Победоносная русско-турецкая война принесла боевое крещение Орловскому пехотному полку, закалив воинов и укрепив их ратный дух и стремление к новым победам. Окончательное превращение ландмилицких полков в полевые было подчеркнуто указом от 11 ноября 1780 г., когда они наравне с армейскими полками получили знамена нового образца.

Запорожская экспедиция 1775 г.

После признания Османской империей своего поражения в войне 1768—1774 гг. значительная часть русской армии еще несколько лет принимала участие в боевых операциях, развернувшихся на огромном пространстве Черноморско-Кавказского региона. Вытеснив из Причерноморья Турцию, Россия оказалась перед необходимостью утверждения своего влияния среди ее бывших вассалов и союзников, отличавшихся воинственным духом и традицией паразитического существования за счет более экономически развитых соседних земель. Орловскому полку было суждено принять участие в умиротворении двух архаичных военно-политических организаций, существование которых в складывающихся условиях не отвечало интересам Российской империи.

Наличие анархической военно-территориальной организации — запорожского казачества — препятствовало цивилизованному освоению приобретенных Россией причерноморских земель. Появление в глухих степях процветающей Новороссии было неотъемлемой частью реализуемого Петербургом геополитического проекта, конечной целью которого было утверждение России на Босфоре. Между тем запорожцы весьма ревниво относились к многочисленным переселенцам, под гарантии правительства устремившимся в земли, которые они считали своими, но без помощи русской армии не могли освоить и удержать. Окончательное решение о судьбе Новой Сечи было принято после подписания Кючук-Кайнарджийского мира, фактически передававшего Крым, против которого и был в 1734 г. воссоздан кордон в лице запорожского войска, под покровительство России.

Покинув дунайские берега, Орловский полк совершал марш для размещения в лагере на реке Кильчик, поступая в распоряжение генерал-поручика Озерова. Однако либо прямо с марша, либо из лагеря он был привлечен для участия в новом военном предприятии. Русские войска были разделены на пять отрядов, каждый из которых двигался к Сечи собственным маршрутом, имея задачу брать под контроль принадлежащие Запорожскому войску селения и местечки. Орловский полк под командой полковника Н. Языкова находился в отряде самого генерал-поручика Текелли. Выступив из крепости Святой Елизаветы, незаметно для запорожцев в ночь на 5 июня отряд подступил к столице войска, располагавшегося у современного села Покровское Никопольского района Днепропетровской области.

Сечь была возведена в удобной для отражения нападения местности, будучи защищена естественными препятствиями — рекой с заболоченной поймой, лесами и оврагами. По периметру Новую Сечь окружили ретраншементом — валами с частоколом и рвом. Внутри, также за укреплениями, находился административный центр Запорожского войска — «внутренний кош», где хранились боевые припасы и находились реликвии казачества. Артиллерия запорожцев насчитывала около 20 орудий.

Ранним утром 5 июня 1775 г. Орловский полк во главе с полковником Николаем Языковым, подкрепленный гусарами и донскими казаками барона Розена, бесшумно занял внешние укрепления, разоружил караул, овладел артиллерией запорожцев, а также судами сечевиков. Воспользовавшись суматохой, поднявшейся на спешно собранном круге Запорожского войска, четыре роты орловцев проникли во «внутренний кош», блокировав арсеналы и все административные учреждения Сечи. Благодаря зажиточным казакам и представителям духовенства запорожцы решили отказаться от сопротивления.

Получив сведения о выполнении запорожцами условий сдачи, генерал-поручик П. Текелли отменил боевую готовность своей артиллерии и не стал лишать казаков свободы передвижения. Регулярные части разместились вблизи запорожских куреней, чтобы целую неделю обмениваться взаимными дружескими визитами и бурными застольями с бывшими соратниками по только что закончившейся войне. Казачья старшина и рядовые казаки за это время наделялись паспортами и охранительными аттестатами. Через некоторое время это позволило всем желающим удалиться за Дунай, в турецкие пределы, либо рассеяться по российскому Приднепровью. Спустя два месяца, 5 августа, Екатерина II подписала Манифест о ликвидации Запорожской Сечи. Не задерживаясь в бывших сечевых землях, Орловский полк двинулся к месту сосредоточения корпуса А. Прозоровского.

Орловский полк в составе Крымского корпуса. 1776—1779 гг.

По Кючук-Кайнарджийскому мирному договору империя впервые за свою историю прочно утверждалась на черноморских берегах — на полуострове ей передавались порты Керчь, Кинбурн и Еникале, в которых оставлялись русские гарнизоны. Основные силы 2й армии выводились за Перекоп в обмен на вывод из Крыма остатков турецких войск.

Однако вековой соперник России не спешил расставаться с былым влиянием в регионе. Турки всячески затягивали эвакуацию гарнизона Кафы и инспирировали антироссийские заговоры при ханском дворе. Ввиду этого российское правительство решило повторно провести операцию по умиротворению беспокойного края. Ставка была сделана на возведение на престол пророссийски настроенного представителя правящей династии Шагин-Гирея. В качестве первого шага его провозгласили ханом кубанских татар, после чего он утвердился на Таманском полуострове. Крымская знать в ответ возвела на престол Девлет Гирея IV. Против него в ноябре 1776 года был двинут корпус генерал-поручика А. П. Прозоровского, будущего генерал-фельдмаршала, орловского и курского генерал-губернатора. Официально русские двигались для сбора оставленного с 1774 года в Крыму военного интендантского имущества.

Войска стали стягиваться к российским рубежам с весны 1776 г. К сентябрю Орловскому полку в составе отряда генерал-майоров Нащокина и Голицына был назначен маршрут до Александровской крепости, а затем в составе всего корпуса — до Перекопского перешейка. Уже на этом этапе кампании из состава всех пехотных частей выводились гренадерские роты для комплектования пяти ударных батальонов.

Накануне выступления, к 1 ноября 1776 г., Орловский полк насчитывал 1 126 человек. Из них имелось 2 обер- и 26 штаб-офицера, 97 человек младшего командного состава кадет, унтер-офицеров и капралов, 86 музыкантов, 907 рядовых, 30 артиллеристов и 32 нестроевых чина [2, с. 117]. Во главе полка находился получивший бригадирское звание Николай Языков. В чине подполковника в части состоял Иван Бауер. В премьер-майорском звании в крымском походе в Орловском полку служил Иван Мичурин, в секунд-майорском — Иван Маркевич и Иван Захаржевский.

Уже в ноябре ударили крепкие морозы, реки стали, и не было возможности доставлять войскам провиант водным путем. Промерзшая земля не позволяла двигаться повозкам с быками, гужевой транспорт постоянно ломался. При движении полков корпуса от Александровской крепости потери замерзшими составили более 40 человек. Несмотря на это, войска продвигались на юг, главным противником оставалась неровная погода, чередовавшая заморозки с оттепелями. 22 ноября корпус достиг Перекопа, оставленного татарами. Будучи вновь застигнутыми морозами, войска размещались по брошенным татарским деревням. Медлительный Прозоровский, страдавший от многих недугов, несколько недель не решался действовать, обмениваясь письмами с татарскими и ногайскими мурзами и своим командованием.

Тем временем войска Девлет-Гирея сосредоточились у Карасубазара и на реке Индаль. Прозоровский включил Орловский полк в отряд генерал-поручика Озерова и генер.-майора кн. Волконского. 17 декабря 1776 г. на подкрепление Прозоровскому прибыла Московская дивизия генерал-поручика А. В. Суворова, который спустя месяц вступил в командование всем корпусом. В сформированный передовой отряд, назначенный к выступлению за Перекоп, были включены 6 пехотных полков, гренадерские батальоны и кавалерия. В авангарде двигались Ряжский и Орловский пехотные, Ахтырский гусарский и Чугуевский казачий полки, гренадерский батальон, три артиллерийских орудия. Отряду предписывалось взять под охрану Шагин-Гирея и обеспечить его возведение на бахчисарайский престол. Задача недвусмысленно была поставлена в предписании А. Прозоровского А. Суворову: «Впрочем, ….персона ханская столь важна, что хотя бы до последней капли крови драться, а его оборонять должно» [2, с. 406].

Выступление авангарда корпуса из Перекопа к Арбату состоялось 4 марта. Через несколько дней Орловский и Ряжский полки разбили укрепленный лагерь на возвышенности у реки Салгир — Александровский редут, дав тем самым начало будущему Симферополю, основанному на этом же месте некоторое время спустя. К 14 марта авангард прибыл на речку Булзык. Затем передовые отряды вышли к Карасубазару и реке Индал. Разведка выяснила, что татарские отряды, верные Девлет-Гирею, рассеялись при известии о приближении русских войск. Центром мятежников оставался Бахчисарай. Воспользовавшись паникой, произведенной решительными маневрами Суворова, Шагин-Гирей переправился с Кубани в окрестности Керчи, где ему начали присягать местные мурзы. 20 марта Ряжский пехотный полк вошел в Кафу (ныне Феодосия). 21го с Суворовым соединились основные силы Прозоровского. Не искушая судьбу, турецкий десант, захватив с собой Девлет-Гирея, отбыл в Стамбул. После этого мятежные отряды покинули Бахчисарай, тут же занятый русскими войсками. Под их надзором Шагин-Гирей на совещании татарской знати (диване) был избран крымским владыкой. Поддерживающий его корпус Прозоровского расположился вблизи Ак-Мечети.

008Орловскому полку пришлось провести в формально независимом Крымском ханстве четыре года. Обстановка вокруг была весьма тревожной и нестабильной. На морских просторах господствовал османский флот, неоднократно угрожавший высадкой десантов. Прочный тыл у русских войск напрочь отсутствовал, поскольку в обществе росло возмущение непродуманной политикой пророссийского правителя. Стремясь модернизировать восточную страну, Шагин-Гирей начал ломать вековые обычаи и быстро потерял доверие и знати, и народа. Пожинать плоды его поспешных реформ пришлось русским войскам, вынужденным брать под охрану крымских христиан — армян, греков, на которых были готовы обратить гнев местные жители, подстрекаемые турецкой агентурой. Осенью 1777 г. после попытки Шагин-Гирея создать армию по европейскому образцу началась новая череда волнений и мятежей. Несмотря на попытки А. Прозоровского образумить недальновидного и порывистого крымского владыку, по указу последнего начались поспешные преобразования феодальных и племенных ополчений в подобие регулярного войска.

Повод для открытого мятежа возник 2 октября 1777 г. из-за грубейшего просчета Шагин-Гирея, во время инспекторского смотра демонстративно переведшего четыре десятка знатных татар из конницы в пехотные части. Кроме того, многие подданные хана благодаря распространяемым со стороны турецкого Очакова слухам были убеждены, что их правитель якобы принял крещение под именем некоего «Ивана Павловича». На следующий день все вновь образованное войско вышло из повиновения и двинулось в сторону Перекопа. Прозоровский приказал войскам корпуса собираться на р. Салгир. При этом Орловский полк, видимо, состоял в отряде своего бывшего командира генерал-майора Викентия Райзера, которому предписывалось прикрывать коммуникации между Евпаторией и Перекопом.

В октябре 1777 г. Крымскому корпусу пришлось выступить против 10тысячного отряда мятежников в районе Салгирского ретраштемента и реки Карасу. 17 октября восставшие были разбиты Прозоровским на реке Салгир.

Однако рассеянные мятежники еще некоторое время не складывали оружия, намереваясь через Перекоп прорваться в приднепровские степи и уйти в османские владения.

Очередной мятеж случился в ноябре 1777 года, возглавленный переправившимся из Очакова новым претендентом на престол Селим-Гиреем III. Мятежные отряды сначала ускользнули от отрядов Райзера и Колюбакина, но затем в январе не выдержали столкновения с войсками талантливого генерала, троюродного брата фаворита императрицы П. С. Потемкина. После ряда боев, стычек и переговоров возмущение было подавлено только к весне следующего года.

00923 марта 1778 года Крымский корпус получил нового командующего — генерал-поручика А. В. Суворова, одновременно возглавлявшего войска на Кубани. Спустя месяц территория полуострова была разбита на четыре территориальных округа, где войска размещались более чем в четырех десятках укрепленных пунктах, при которых имелось 90 артиллерийских орудий.

В мае 1778 г. по «Указаниям» Суворова Крымскому корпусу части и подразделения последнего распределялись по боевым участкам по побережью полуострова. Орловский полк был включен во второй территориальный округ, который охватывал юго-западную оконечность Крымского полуострова, имея штаб-квартиру в Бахчисарае. Орловцев подчинили третьей части округа, которая простиралась по линии Алушта—Шуя—Еникале—Зуя—Карасубазар. Главные силы полка дислоцировались в фельдшанце в селении Зуя при двух орудиях, распределив гарнизоны числом в одну роту в Еникале и Шумском шанце (по одной пушке при каждой) и имея две роты в Алуште с одним медным 6фунтовым орудием.

Командующий неукоснительно требовал поддерживать в гарнизонах железную дисциплину, предписывая «…со здешними народами обходиться ласково, не подавая ни малейшего виду к предосудительным поступкам» [1, с. 122].

010В июле и сентябре турки под прикрытием орудий своей эскадры пытались высадиться в разных гаванях полуострова. Однако их намерения всякий раз оказывались сорваны благодаря умелым маневрам Суворова и действиям резервной бригады генерал-поручика И. В. Багратиона (родственника героя 1812 года), своевременно прикрывавшей угрожаемые участки побережья. 10 марта 1779 года Россия и Турция подписали Анайлы-Кавакскую конвенцию. Под давлением Франции Россия обязалась вывести свои войска из Крымского ханства в обмен на признание законности пребывания Шагин-Гирея на престоле и гарантии турецкого невмешательства во внутреннюю политику своего бывшего протектората. Россия оставляла за собой право разместить шеститысячный гарнизон в Керчи и Еникале.

Вывод российских войск из Крыма начался в марте 1779 г., когда Орловскому полку предписывалось прибыть в бригадный сборный пункт при Малом Карасу, оставив группы прикрытия в укрепленных шанцах. Собирая пехотные полки в сводные бригады, Суворов не преминул провести с ними ряд учений и военных маневров. При этом командующий выражал намерение оставить все полки бывшей ландмилиции — Белевский, Орловский, Курский, Тамбовский, Ряжский — в гарнизонах переданных России крепостей Еникале и Керчь. Основанием для расквартирования в Крыму перечисленных частей Суворов считал большую приспособленность их личного состава, которого он прямо называл «однодворческим», к условиям местного климата.

Однако замысел остался не реализован — в Керчи и Еникале были дислоцированы Троицкий и Азовский полки. Вторая бригада корпуса, состоявшая из Орловского и Ряжского полков, выступив 1 июня из устья Малого Карасу, спустя неделю прибыла к Перекопу. При ханском дворе в Бахчисарае была оставлена музыкантская команда Орловского полка, видимо, заслужившая расположение правителя Крыма своими музыкальными и певческими талантами. Была ли музыкантская команда орловцев далеким предшественником так называемого «мусульманского батальона», охранявшего в 1979 г. столь же непредсказуемого правителя Афганистана?

В пользу отмеченной версии говорят факты использования Орловского полка в решении весьма сложных замыслов русского командования. Помимо боевого опыта Бендер и Силистрии на счету орловцев было еще и молниеносное разоружение Запорожской Сечи. Орловский полк также был среди двух пехотных частей авангарда А. Суворова, первыми ступившими на крымскую землю четырьмя годами ранее. Однако на сегодняшний день высказанная мысль может оставаться только догадкой историка.

Отдельные группы Орловского и Днепровского полков выходили из своих бывших боевых участков последними, разрушая ранее возведенные укрепления. По просьбе Шагин-Гирея Суворов приказал прекратить уничтожение шанцев, которые предписывалось оставить лояльным России крымцам. 21 июня войска Крымского корпуса переправились через Днепр вблизи Кизкирменя, начав подготовку к инспекторскому смотру. Орловскому и Днепровскому пехотным полкам местом дислокации был отведен городок Збурьевск.

Боевое содружество с Черноморским флотом

Покинув в 1779 г. крымские пределы, Орловский пехотный полк первого формирования в дальнейшем не раз был связан своей судьбой с «жемчужиной» российского Крыма — прославленным Черноморским флотом. Во время Кинбурнской оборонительной операции 21 августа — 2 октября 1787 г. орловцы сражались вместе с моряками-черноморцами, когда единственным кораблем Херсонской эскадры, пришедшей на выручку Кинбурнскому отряду А. В. Суворова в сражении 1 октября, стала галера «Десна» под командой мичмана Д. де Лобмбарда.

Непосредственное участие Орловского полка в военных действиях началось в 4 часа утра 22 августа 1787 г., когда нападению всей османской эскадры подверглись два русских военных корабля — фрегат «Скорый» и бот «Битюг». Они стояли на якорях почти под самым Очаковом, дожидаясь прибытия конвоя из двух невооруженных кораблей со стороны Херсона для сопровождения их в Севастополь. Еще 19 августа османская флотилия выстроилась в линейный боевой порядок против фрегата и бота, которыми командовали капитан-лейтенант Обольянинов и штурман Кузнецов. Двое суток турки выжидали, а затем начали огневой бой.

011На обоих кораблях находились абордажные команды Орловского полка, возглавляемые капитаном Николаем Седовым и сержантом Федотом Клюшниковым. Именно их воинскому умению Суворов отдал должное за успех боевого столкновения, когда 21 августа после 4 часов ожесточенной ружейной и пушечной перестрелки и преследования фрегату и боту удалось пробиться к русскому сектору Днепровско-Бугского лимана. Относительно поведения капитана Н. Седова в бою Суворов указывал: «поступал с великою храбростию» [1, с. 246]. Основную тяжесть боя вынес фрегат «Скорый», сделавший 580 орудийных выстрелов по врагу и прошедший через перекрестный огонь. Среди отличившихся были названы: капрал Николай Жариков, рядовые 2й и 7й рот Михайла Жданов и Василий Мещеряков. В бою русские потеряли трех человек убитыми и одного раненого матроса. Согласно документальным свидетельствам, «Скорый» и «Битюг» еще спустя год исправляли полученные в бою повреждения на херсонских верфях.

После открытия очередной кампании 1788 г. турецкий флот вновь стал беспокоить Кинбурн, что требовало пребывания Орловского полка на позициях, расположенных на косе. С апреля по июнь вражеские суда постоянно крейсировали вблизи побережья, заставляя Суворова держать войска в боевой готовности. В начале июня турецкий флот был отражен эскадрой русского адмирала Нассау-Зигена, после чего на Кинбурнской косе под прикрытием пехотных батальонов было возведено несколько батарей, существенно усложнивших перемещения неприятельских кораблей в лимане. 17—18 июня последовал полный разгром флота Гассан-паши, пытавшегося прорваться между русской гребной флотилией и батареями на Кинбурнской косе. Турки потеряли 15 судов, более 6 тысяч убитыми и 1800 пленными.

20 июня 1788 г. корабли очаковской эскадры неприятеля, не участвовавшие в бою, приблизились к Кинбурну, но быстро отошли назад, встреченные огнем всех русских батарей.

Вновь совместно действовать с Черноморским флотом орловцам пришлось спустя два десятилетия вдали от родных берегов. Во время Итальянского похода 1799 г. из состава армии А. В. Суворова был выделен экспедиционный отряд генерал-майора князя Д. М. Волконского, которому в отличие от остальных войск, уходящих в Швейцарию, предписывалось направиться в порты Южной Италии для соединения с эскадрой адмирала Ф. Ф. Ушакова. По замыслу императора Павла назначался десант на занятый французами остров Мальту — стратегический форпост в Средиземном море. В двухтысячном отряде Волконского находился и сводный гренадерский батальон числом более шестисот воинов под началом ветерана Орловского полка майора Степана Пламенкова. Батальон состоял из гренадеров Орловского (в то время назывался Мансурова мушкетерским) и Азовского (Ребиндера мушкетерского) полков.

012Намеченная на декабрь 1799 г. десантная операция так и не состоялась. Однако русские гренадерские батальоны еще надолго задержались в Средиземноморье. Основная часть отряда Д. М. Волконского еще около года находилась при эскадре Ф. Ф. Ушакова на острове Корфу. Небольшая часть гренадер, оставшаяся с обозом в Неаполе, будучи подчинена отряду кораблей капитана 2 ранга А. А. Сорокина, в составе двухбатальонного отряда генерал-майора Бороздина, недавно прибывшего морским путем из России, закрепилось в столице королевства — Неаполе, выполняя несколько лет те же обязанности, что двумя десятилетиями назад возлагались на Крымский корпус. Российские интересы требовали поддержания порядка в союзном с империей Неаполитанском государстве.

Уже давно русская армия покинула Апеннины, Италия вновь была занята французами, ушли из жизни и император Павел. и генералиссимус Суворов, большая часть отряда Волконского ступила на российский берег в Севастополе, а прикомандированные к группе генерала Бороздина гренадеры, отрезанные от Родины морскими просторами и наполеоновскими войсками, продолжали стоять гарнизоном в Неаполе. Правда, благодаря внешнеполитическим метаниям Павла французы некоторое время считались союзниками, однако взамен русский «неаполитанский» отряд обрел нового потенциального могущественного противника — британский флот, господствовавший на Средиземном море. Служба сводного отряда в Италии была завершена только в 1802 г. Перезимовав на российской военно-морской базе на о. Корфу, гренадеры вместе с черноморцами возвратились весной 1803 г. в Россию через Стамбул и Николаев.

Заключение

Только июнь 1779 г. можно считать окончанием затянувшейся военной кампании Орловского полка за Новороссию, в которую он наряду с другими частями Украинской дивизии вступил десятилетие назад. За это время воинская часть, в рядах которой сражались и уроженцы Орловского края, прошла славный боевой путь. Офицеры и солдаты Орловского полка достойно проявили себя не только в сражениях и походах, наиболее яркими из которых стали бои за Бендеры и Силистрию. Высокий воинский профессионализм и ратное мастерство были продемонстрированы орловцами при разоружении запорожского казачества и во время службы в Крымском корпусе.

Своими действиями русские войска, на два с лишним столетия предвосхитив операцию российских «вежливых людей» весны 2014 г., спасли жителей Крыма от назревавшей национальной катастрофы. Орловский полк, выполняя грамотные и безупречные приказы А. В. Суворова, стал живым щитом между различными этническими и конфессиональными сообществами Таврии, отношения между которыми были до предела накалены из-за происков османской агентуры и поспешных реформ хана Шагин-Гирея. Схожие задачи выполнялись спустя три десятилетия в Неаполитанском королевстве. Орловский полк, будучи одной из стойких и заслуженных частей русской армии, внес заметный вклад в обретение Крыма и Новороссии Россией, и заслуги воиноворловцев в защите национальных интересов своей страны должны навеки сохраниться в памяти благодарных потомков.

Литература
1. А. В. Суворов. Документы. — М.: Военное изд-во Военного министерства СССР, 1951. — Т 2.
2. Дубровин Н. Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции, донесения. СПб. — Императорская академия наук, 1885. — Т. 1.
3. Леонов О. Г., Ульянов И. Э. Регулярная пехота: 1698—1801. — М., 1995.
4. Манштейн Х. Г. Записки Манштейна о России 1727—1764. — СПб: Тип. С. В. Балашова, 1875.
5. Пенской В. В. Украинский ландмилицкий корпус в XVIII веке//Вопросы истории. — 2000. — № 10.
6. Штрандман Г. Э. фон. Записки. Пер с нем.//Русская Старина, 1882. — т. 34. — № 5.

Дмитрий ЦЫБАКОВ,
доктор политических наук, профессор РАНХиГС

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *