Великий Князь Константин Романов

князь

К 155-летию со дня рождения

Растворил я окно,

стало грустно невмочь,

Опустился пред ним на колени,

И в лицо мне пахнула весенняя ночь

Благовонным дыханьем сирени.

А вдали где-то чудно так пел соловей;

Я внимал ему с грустью глубокой

И с тоскою о родине вспомнил своей;

Об отчизне я вспомнил далёкой,

Где родной соловей песнь родную поёт

И, не зная земных огорчений,

Заливается целую ночь напролёт

Над душистою веткой сирени.

Эта замечательные строки, положенные на музыку П. И.Чайковским, написал Великий князь Константин Константинович, издававший свои поэтические творения под скромным псевдонимом К. Р.— Константин Романов. Первый свой сборник он выпустил в 1886 году очень небольшим тиражом, который весь раздарил друзьям и знакомым. Но с тех пор его стихи обрели известность и заняли своё приметное место в русской поэзии. В эпоху потрясений и декаданса, в период ниспровержения устоев он сочинял чистые, одухотворённые строки, продолжая великую классическую традицию, идущую от Жуковского, Пушкина, Лермонтова. С яркими представителями этой божественной плеяды — Фетом, Майковым, Полонским его связывала искренняя дружба. Память об этой дружбе К. Р. сохранил в своём сердце навсегда и после кончины прославленных творцов продолжал заниматься изданием их стихов, пропагандой их наследия. (Среди писателей, с которыми дружил К. Р., нужно назвать также И. А.Гончарова. Великий князь преклонялся перед творчеством Ф. М.Достоевского, они встречались несколько раз, и Константин Константинович потом рассказывал: «Он относился ко мне с расположением, и помню, как однажды предсказал мне великую будущность».)

Простые, чистые чувства: любовь, дружба, радость, счастье, печаль, восторг от любования красотой природы, трогательная религиозность — всё это суть божественного дарования К. Р.

Аполлон Майков писал ему:

Эти милые две буквы,

Что два яркие огня

В тьме осенней, в бездорожье

Манят издали меня.

Зажжены они в воротах,

Что в чудесный мир ведут,

Мир, где только гости с неба,

Духи чистые живут.

Однако не нужно думать, будто поэзия К. Р. была совершенно оторвана от жизни. Вот стихотворение «Умер»:

«Умер, бедняга!

В больнице военной

Долго родимый лежал…»,

ставшее народной песнью. С болью описал Великий князь неприглядный ритуал похорон заслуженного солдата, и во многом благодаря этому произведению приняты были новые правила погребения нижних чинов в русской армии.

Поэтическое творчество К. Р. считал главным делом своей жизни:

Но пусть не тем, что знатного я рода,

Что царская во мне струится кровь,

Родного православного народа

Я заслужу доверье и любовь,

Но тем, что песни русские, родные

Я буду петь немолчно до конца

И что во славу Матушки России

Священный подвиг совершу певца.

Я всю любовь, все лучшие стремленья,

Всё, что волнует грудь в ночной тиши,

И все порывы пламенной души

Излил в свои стихотворенья…

Блестяще зная иностранные языки, Константин Константинович перевёл на русский «Мессинскую невесту» Ф.Шиллера, «Ифигению в Тавриде» И.Гёте, ему также принадлежит один из лучших переводов шекспировского «Гамлета». Важно заметить, что К. Р. был превосходным мастером литературно-исторического комментария. Он относился к любому произведению не только как к памятнику литературы, но и как к явлению истории, поэтому свои переводы сопровождал подробнейшими и глубокими комментариями, раскрывающими сущность произведения и рассказывающими о тех или иных исторических реалиях. Его комментарии отличаются скрупулёзностью и строгой научностью, в них можно даже встретить ссылки на источники и исследовательскую литературу. Этому научили его учителя — знаменитые историки К. Н.БестужевРюмин и С. М.Соловьев.

А ведь начинал Великий князь совсем не в качестве литератора. Его с детства готовили к морской службе. С семи лет его воспитанием занимался лейтенант Н.А. Зеленой, представитель славной морской фамилии. Своё первое плавание Константин совершил в 1870 году по Балтийскому морю на учебном фрегате «Громовой». Практикой руководил начальник Морского училища контр-адмирал В. А.Римский-Корсаков (брат великого композитора). А первое дальнее плавание августейшего отрока прошло в 1875 году на фрегате «Светлана», которым командовал Великий князь Алексей Александрович. Тогда юноша посетил несколько европейских стран, а потом на той же «Светлане» пересек Атлантический океан и побывал в США. В 1877—1878 годах принимал участие в русско-турецкой войне, за боевой подвиг заслужив орден Святого Георгия 4й степени. Плавание на фрегате «Герцог Эдинбургский» в 1880 году подарило Великому князю множество впечатлений от встреч со Средиземноморьем: Гибралтар, Алжир, Мальта, Александрия, Пирей — здесь всё дышало древностью. Но вскоре из морской службы Константин перешёл в сухопутную, и началась новая страница его жизни.

Он служил в лейб-гвардии Измайловском полку и сумел сделать военную службу удивительно интересной. По его инициативе и под его руководством возникли так называемые «Измайловские досуги» — литературно-музыкальные вечера для офицеров полка, где звучала музыка, читались стихи, ставились любительские спектакли. Здесь часто выступали мэтры русской литературы, устраивались обсуждения литературных и музыкальных произведений. Проходили «досуги» под девизом «Доблесть. Доброта. Красота», а на эмблеме были изображены меч и лира, обвитые цветами.

Большую популярность в армии Великий князь приобрёл и благодаря своей исключительной — романовской — памяти, позволявшей ему чуть ли не поимённо помнить всех сослуживцев. Потом он перешёл в легендарный Преображенский полк, а ещё позже был назначен инспектором военно-учебных заведений. На этом посту Великий князь заслужил единодушную любовь всех учащихся. Он вернул многие старые, добрые воинские традиции, сделался подлинным «отцом» десятков и сотен русских кадет. Это трепетное и благоговейное отношение к своему попечителю они сохраняют до сих пор. Зарубежные кадеты, которые, конечно, никогда не видели Константина Константиновича, окончившие свои корпуса в эмиграции, на свои съезды всегда в качестве почётной гостьи приглашали младшую дочь Великого князя — Веру Константиновну. Когда восстанавливали могилу К. Р. в Великокняжеской усыпальнице Петропавловского собора (все захоронения там были разрушены большевиками), надгробная плита была сделана и установлена на средства кадет-эмигрантов. Мне посчастливилось общаться с одним из последних выпускников кадетского корпуса, жившим в России, Владимиром Алексеевичем Казачковым. Так вот он в детстве, мальчишкой, играл в коридоре корпуса, когда случайно столкнулся с Великим князем. Всего какие-то несколько минут общения настолько врезались в его память, что он потом свято хранил у себя фотографии Константина Константиновича и глубоко почитал его.

У К. Р. имелись и другие обязанности. Четверть века он стоял во главе русской науки, будучи президентом Императорской Академии наук. И на этом посту он сделал очень много полезного и нужного, в частности организовал в 1900 году Отделение (разряд) изящной словесности. Среди первых избранных академиков по этому отделению — Лев Толстой, Чехов, Короленко, Владимир Соловьёв и другие знаменитые писатели. Обычно всегда вспоминают, что как президент Константин Константинович объявил недействительными выборы в почётные академики М.Горького, привлечённого к судебному дознанию. Но сейчас смело можно сказать — и правильно сделал!

По инициативе Великого князя в системе Академии наук былсоздан Пушкинский Дом (ныне — Институт русской литературы РАН), К. Р. возглавлял несколько академических комиссий, и прежде всего комиссию по реформе русской орфографии. Ещё с 1904 года комиссия начала разрабатывать проект реформы, позднее практически полностью скопированный большевиками и известный как советский декрет «О введении новой орфографии». На самом же деле у истоков этого проекта стоит Великий князь. Надо сказать, что и декрет о введении в России григорианского календаря в 1918 году основывался на соответствующих разработках другой академической комиссии, тоже возглавлявшейся К. Р.

Любовь Константина Константиновича к родному слову была беспредельной. В семье он культивировал крайне трепетное отношение к русскому языку, в частности требовал, чтобы дети всегда говорили по-русски (по крайней мере, с отцом, с матерью могли разговаривать по-немецки), и при них находились только русские няни. Наделенный безупречным вкусом, он был одним из постоянных рецензентов произведений, представлявшихся на Пушкинскую премию, и его рецензии, всегда глубокие и беспристрастные, составили отдельный том, изданный в 1915 году.

Великого Князя отличала широчайшая эрудиция. Когда на свадьбу Марии Павловны-младшей со шведским принцем приехал лундский епископ Готтфрид Биллинг, венчавший молодоженов по протестантскому обряду, Константин Константинович беседовал с нимпо-латыни, поскольку никакого другого разговорного языка, кроме шведского, епископ не знал.

Одной из резиденций К. Р. был Павловск. Великий князь увлечённо занимался изучением истории этого уникального ансамбля и составил описание его сокровищ, изданное в 2х частях в 1900 и 1902 годах.

Много сил отдавал Великий князь любимой им музыке. Ему преподавал теорию музыки известный критик Г.А. Ларош, его учили виолончелист И. И.Зейферт и пианист Р.Кюндигер. К. Р. с успехом давал домашние концерты, а однажды даже выступил на публике. В должности вице-председателя (председателем была его матушка) он участвовал в деятельности Русского музыкального общества. Был знаком с А. Г.Рубинштейном, переписывался с П. И.Чайковским, к которому относился с высочайшим пиететом, хотя виделись они всего раза два, да и то в сугубо официальной обстановке. Пётр Ильич писал Великому князю всегда подчеркнуто уважительно, обращаясь к нему не иначе как «Ваше Императорское Высочество». Замечу, что переписка К. Р., к примеру, с Полонским или Фетом носила более непринуждённый характер. На слова Великого князя Чайковский написал несколько превосходных романсов, а Константин Константинович одним из первых исполнил прославленный Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром. Сам К. Р. сочинил три романса на слова графа А. К.Толстого, А. Н.Майкова и Виктора Гюго. Многие выдающиеся композиторы — С. В.Рахманинов, А. К.Глазунов, Ц. А.Кюи, Э. Ф.Направник — писали свои произведения на слова К. Р.

Константин Константинович горячо и искренне верил в Бога, причём неплохо разбирался в истории христианства. Его глубокие религиозные чувства легли в основу создания пьесы «Царь Иудейский» (сюжет её подсказал автору П. И.Чайковский), которая не просто написана в прекрасном классическом стиле, но и безупречна с исторической точки зрения. При её сочинении Великий князь консультировался с крупнейшими знатоками библейской истории и церковных древностей, в том числе с таким видным историком-антиковедом, как М. И.Ростовцев. Пьесу, однако, не разрешили к публичному представлению, и она была поставлена К.Р. в Эрмитажном театре. Сам Великий князь играл Иосифа Аримафейского, в спектакле участвовали также его сыновья — Иоанн, Константин, Игорь.

Супругой Великого князя была его дальняя родственница Елизавета Саксен-Альтенбургская, которую он ласково называл Лилинькой, а царская династия грубовато — Маврой (в России она носила отчество Маврикиевна). К. Р. относился к ней с чистой и искренней любовью:

Взошла луна… Полуночь просияла,

И средь немой, волшебной тишины

Песнь соловья так сладко зазвучала,

С лазоревой пролившись вышины.

Ты полюбила,— я любим тобою,

Возможно мне, о друг, тебя любить!

И ныне песнью я зальюсь такою,

Какую ты могла лишь вдохновить.

Елизавета была обычной женщиной, интересовавшейся будничными делами, и вряд ли могла разделить творческие порывы супруга. Несмотря на его глубокую религиозность, Елизавета Маврикиевна до конца дней сохранила лютеранскую веру.

Первая мировая война застала их в Германии, где К. Р. находился на лечении, а Великая княгиня гостила у родни. Они сразу же поехали домой. Первоначально немецкие власти не хотели их выпускать из страны, но потом довезли на поезде до русско-германской границы. Дальше, в глубь российской территории, ехали на автомобиле. Затем их высадили из машины и предложили идти пешком. Так и шли Константин Константинович, его жена, их дети Георгий и Вера и ещё несколько человек сопровождавших, пока не встретили разъезд уланского Смоленского полка.

Невзгоды Великий князь, как всегда, переживал молча, но здоровье его пошатнулось. На войну ушли все взрослые сыновья К. Р.Самый любимый, подававший большие надежды, исключительно талантливый сын Олег погиб на фронте. Константин Константинович так и не смог оправиться от потрясения. Вскоре он скончался.

В Петрограде Великому князю принадлежал Мраморный дворец, построенный Екатериной II для Григория Орлова. В этом дворце некоторое время жил польский король Станислав Понятовский, в нём содержался под стражей Тадеуш Костюшко, а потом дворец перешёл к Великому князю Константину Павловичу. В этом же дворце революционные события 1917 года застали и вдову К. Р.— Великую княгиню Елизавету Маврикиевну. Когда же к власти пришли большевики, ей пришлось переехать в один из домов на Дворцовой набережной. Своим спасением она обязана шведской королеве Виктории, которая вызволила Великую княгиню из страны. В ноябре 1918 года вместе с детьми Георгием и Верой и внуками Всеволодом и Екатериной Елизавета Маврикиевна на борту шведского корабля «Ингерманланд» уехала из Петрограда в Стокгольм. Затем она недолго пробыла в Бельгии и вернулась в Германию, в свой родной Альтенбург. Жизнь немецкой принцессы, ставшей российской Великой княгиней, закончилась на той же немецкой земле, где и началась. Рядом с матерью в годы изгнания находилась дочь Вера.

Другая дочь, Татьяна, приняла постриг с именем Тамара. Была настоятельницей Елеонского женского монастыря в Иерусалиме.

Сыновья Иоанн, Игорь, Константин были убиты в 1918 г. под Апатьевском вместе с великой княгиней Елизаветой Федоровной и другими священномучениками. Сыновья Гавриил и Георгий умерли в эмиграции.

Е. В.Пчелов, г. Москва

«Романовы — история Династии»

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *