ОРЛОВСКИЕ КОРНИ СЕРГЕЯ НИЛУСА

sergey_nilusВ последнее время резко возрос интерес к духовным писателям конца XIX — начала XX столетия Н. Бердяеву, П. Флоренскому, В. Розанову, Сергию Булгакову и Сергею Нилусу. Канули в Лету многие десятилетия безразличия и нетерпимости к их жизни и деятельности. Три последних писателя имеют прямое отношение к истории нашего края: Сергий Булгаков родился в Ливнах, Сергей Нилус хоть и родился в Москве, но с полным основанием называл себя мценским жителем, а В. В. Розанов учительствовал в Брянской прогимназии и Елецкой гимназии (среди его учеников, кстати, был Михаил Пришвин).
Большим событием в культурной жизни нашей области стал выход в Орле однотомника произведений выдающегося русского философа, богослова и политэкономиста С. Н. Булгакова. Ему, большому патриоту родного края, принадлежат, в частности, такие слова: «Моя родина, носящая священное для меня имя Ливны, небольшой город Орловской губернии; кажется, я умер бы от изнеможения блаженства, если бы сейчас увидел его…»
Хотелось бы верить в то, что вскоре с помощью мценской администрации и спонсоров увидят свет сочинения другого нашего земляка — Сергея Александровича Нилуса, одного из самых читаемых сегодня духовных писателей, автора десяти книг, в том числе отдельно изданной в Москве в 1903 году его речи в Мценском земском комитете «О нуждах сельскохозяйственной промышленности». Только за 1996—1997 годы сочинения Нилуса вышли семью изданиями общим тиражом 120 тысяч экземпляров. В последующие годы в московско-петербургском издательстве «Лествица» вышли «Святыня под спудом», «Близ есть, при дверех» и другие его произведения.
В полной лиризма и внутренней красоты книге «На берегу Божией реки» Сергей Александрович, подобно Сергию Булгакову, объяснился в любви к отчей стороне. «Родился-то я, положим, в Москве, — писал он, — но родной землей амчанин, оттого и «батюшку Миколу Амченского» почитаю «собинным» — особенным — своим небесным покровителем, не менее близким, чем данный мне во святом крещении мой ангел преподобный Сергий Радонежский».
Предки Нилуса по отцовской линии шведского происхождения. В документах за 1719 год упоминается один из них — петербургский аптекарь Иоганн Леонард Нилус, а дед писателя генерал-майор Петр Богданович Нилус в 1823 году был внесен в третью часть Московской дворянской родословной книги.
«Родители С. А. Нилуса, — отмечал один из его биографов князь Н. Д. Жевахов, — были состоятельными помещиками Орловской губернии. Состав их семьи мне неизвестен. Знаю лишь, что председатель Московского окружного суда Дмитрий Александрович Нилус был братом Сергея Александровича…»
Из документов, представленных отцом писателя в Орловское дворянское депутатское собрание, мы впервые узнаем точную дату его рождения: «У бригадного командира 1 й бригады 23 й пехотной дивизии генерал-майора Нилуса 1 го родился сын Александр 1816 года майя 26 го дня…»
Сведения о служебной деятельности Александра Петровича очень скудны. Всего несколько строк приведены об этом в протоколе заседания дворянского депутатского собрания от 17 июня 1857 года: «Состоял в гражданской службе в обер-офицерских чинах до титулярного советника включительно и в 10 й день июня 1850 года уволен (калужским губернатором. — В.В.) от службы; г н Нилус в прошении объяснил, что за ним состоит в Мценском уезде 202 души…»
Ровно через три года после отставки Александр Нилус женился на орлов¬ской помещице Наталии Дмитриевне Карповой, дальней родственнице Тургеневых. Ее мать Мария Михайловна была лучшей подругой Варвары Пет¬ровны, которая состояла с ней в постоянной переписке. Интересно, что на свадьбе присутствовал находившийся в спасско-лутовиновской ссылке автор «Записок охотника».
«Я только третьего дня вернулся в Спасское, — писал он П. Анненкову 15 июня 1853 года, — ездил на свадьбу одной моей кузины и совершенно не¬ожиданно попал в шаферы к одному мне лично неизвестному, но, впрочем, довольно известному человеку — а именно к Нилусу, игроку, который женился на девице Карповой. Я набрался там многих странных и смешных впечатлений…»
Это известие в письме великого писателя, вошедшем во второй том последнего второго, исправленного и дополненного, академического собрания его сочинений и писем, оставлено без комментариев. Лишь в алфавитном указателе имен и названий, встречающихся в том томе, бегло говорится: «Нилус Александр, отец актера петербургского Александрийского театра, выступавшего под фамилией Нильского».
Любопытно, что биографам С. А. Нилуса неведомо, что у него был брат-актер. Они высказывают лишь предположение о том, что кроме Дмитрия писатель имел еще одного брата, которого звали Андреем, но служил он не в театре, а в артиллерийских войсках в чине генерал-лейтенанта.
Еще более недостаточны сведения о матери писателя Наталии Дмитриевне, непрестанно, по словам знаменитого сына, «творившей благое ближнему со скромностью, свойственной только христианам». Установить год ее рождения, а также родственное окружение помогли документы нашего областного архива.
Прадедом Нилуса по материнской линии был богатый орловский и калужский помещик ротмистр Иван Андреевич Карпов. Он хорошо знал П. А. Ермолова, будущего отца знаменитого генерала, Т. Е. Грановского, деда историка, и известного библиофила В. П. Осипова. В конце XVIII века ротмистр Карпов основал в Болховском уезде деревню Дичкову (часть крестьян перевел из своего сельца Вязового). А в Ливенском уезде у сержанта А. И. Протасова (мужа сводной сестры поэта Василия Жуковского) и его братьев он приобрел деревни Денисов Колодезь и Медвежье.
Дед Нилуса, коллежский асессор Дмитрий Иванович Карпов, избирался почетным смотрителем Болховского уездного училища. Его родная сестра Вера выйдет замуж за И. В. Кривцова и станет матерью героя Отечественной войны, адресата пушкинских стихотворений и писем Н. И. Кривцова, декабриста, активного участника крестьянской реформы 1861 года Сергея Кривцова и попечителя русских художников в Риме П. И. Кривцова, сопровождавшего в 1840 году от Петербурга до Вены молодого Тургенева.
У супругов Д. И. и М. М. Карповых было пятеро детей, младшая из которых — Наталья, мать Нилуса. Установить их возраст позволяет обнаруженный нами очень важный архивный документ. Датирован он 1827 годом.
Старшему сыну Николаю исполнилось тогда 9 лет, Елизавете –5 лет, Аркадию — 3, Павлу — 2 и Наталье — полгода. Поэтому теперь можно утверждать, что мать писателя Н. Д. Карпова родилась не в 1828 году, как принято думать, а годом раньше.
Ее брат Николай войдет в историю отечественной поэзии как близкий друг семьи Апухтиных, имевший большое влияние на поэта. Ему посвящены стихотворения «Ожидание грозы» и «Памяти Н. Д. Карпова» («С тех пор, как помню жизнь, я помню и тебя…»). В последнем стихотворении, написанном в 1873 году, есть слова: «Полвека прожил ты…» На этом основании литературоведы называют годом рождения Карпова 1823 й. Но, судя по вышеуказанному документу, дядя Нилуса прожил 55 лет, но все равно поэту можно было округленно сказать «полвека».
В докладе «О распространении нигилизма в Орловской губернии», полученном в 1865 году III отделением, утверждалось, что « (Н. Д.) Карпов первым провел в городе Орле идею о нигилизме». Его младшего брата Аркадия Тургенев обозначил в плане незавершенного романа в качестве прототипа богатого помещика Ланина. С братьями Николаем и Аркадием Карповыми был знаком и поэт А. Фет.
Заслуживает внимания также и единственная тетя Нилуса — белокурая красавица Елизавета Дмитриевна, вышедшая замуж за мценского помещика Н. Н. Шеншина и обосновавшаяся в его имении Волкове. С ней поддерживал близкое знакомство молодой Иван Тургенев, некогда влюбленный в нее.
В конце августа 1850 года он совершил «маленькое путешествие за тридцать верст» от села Тургенева в поместье Е. Д. и Н. Н. Шеншиных. «Я поехал, — писал он Полине Виардо, — повидать одну мою «прежнюю любовь», которая была именинницей. Прежняя любовь чертовски изменилась и постарела (она вышла замуж и теперь уже мать троих детей)…» А в следующем письме тому же адресату и ее супругу Иван Сергеевич спрашивал: «Хотите ли вы знать имя моей прежней любви, о которой я вам рассказывал три недели назад? — Ее зовут Лизой Шеншиной. Смешное имя, не правда ли?..» (Через восемь лет это имя обессмертит главная героиня его романа «Дворянское гнездо»). Несом¬ненно, Тургенев увиделся с Елизаветой Дмитриевной и летом 1853 года на свадьбе ее младшей сестры Натальи, будущей матери Нилуса.
Но если с Тургеневыми Карповы состояли в отдаленном родстве, то с другим великим уроженцем Орла Леонидом Андреевым их родственные узы были гораздо крепче. В одном из писем автор «Дней нашей жизни» и «Рассказа о семи повешенных» писал: «По деду с отцовской стороны (орловский предводитель дворянства) я помещик, крупный землевладелец, буржуй; по бабке — крепостной беднейший крестьянин, эксплуатируемый класс, почти батрак…»
Автор книги «Леонид Андреев» Л. Н. Афонин называет ее имя — Глафира и фамилию деда — Карпов. Произведя кропотливые генеалогические разыскания, андреевед Л. В. Иванова установила, что отцом Николая Ивановича Андреева был один из братьев Наталии Дмитриевны Нилус. Тот выдал свою дворовую девушку Глафиру, с которой имел «роман», замуж за крепостного сапожника Андреева и отпустил их на волю. Так что писатель Сергей Нилус доводился Леониду Андрееву дядей.
Глубокой осенью 1856 года Александр Петрович Нилус, собрав необходимые документы, подал прошение в Орловское дворянское депутатское собрание о внесении его в местную дворянскую родословную книгу. Своим определением от 17 июня 1857 года депутатское собрание занесло титулярного советника А. П. Нилуса во вторую часть родословной книги и выдало ему официальную грамоту о дворянстве.
Во второй части объемной губернской книги, куда каллиграфическим почерком вписывались роды военного дворянства, на листах 91 об. — 92 появилась такая запись: «Нилус Александр Петрович, титулярный советник, сорок одного года, в отставке, жительствует в Мценском уезде. Холост. Недвижимого имения за ним в Мценском уезде крестьян 202 души…»
Полный текст этой записи воспроизведен во втором томе недавно изданной книги «Неизвестный Нилус». В тексте все понятно, кроме утверждения, что Александр Петрович «холост». Как оно появилось — одна из загадок нилусоведения.
Указ об утверждении отца писателя в дворянстве последовал из герольдии 14 января 1858 года. А через три с половиной месяца его дворовый человек Прокофий Андреев представил в комиссию по переписи податного населения страны именной список дворовых и крестьян (в нем вместо фамилии называлось усеченное отчество) села Золотарево Мценского уезда (ныне Залегощенского района).
Это была последняя, десятая по счету перепись населения (в 1861 году последовало освобождение крестьян от крепостной зависимости). Подаваемые списки традиционно именовались «ревизскими сказками», так как «ревизия» — синоним слова «перепись», а «сказка» возникла от однокоренного слова «сказывать» (значительная часть бурмистров и доверенных лиц помещиков, особенно во времена первых ревизий, оставались неграмотными).
Итак, в апреле 1858 года помещику, титулярному советнику А. П. Нилусу в мценском селе Золотарево принадлежало 38 дворовых обоего пола, включая двух человек, оставленных «при продаже имения прежним владельцем г ном Телепневым». Естественно, крестьян, обрабатывающих помещичьи и свои поля, было больше.
В ревизскую сказку вошли и крестьяне, отданные в рекруты, и ратники, которые «не возвратилися с 1855 года», т. е. погибли во время Крымской войны. Кроме того, несколько человек числилось «в бегах», в том числе одна семья целиком. Всего же в наличии оказалось 185 крестьян и 172 крестьянки, а если считать их вместе с дворовыми, то Нилусу принадлежало 207 душ мужского и 188 женского пола.
Самого Александра Петровича в момент составления ревизского списка в Золотарево не было, поэтому в конце документа стояло: «Что в сей ревизской сказке все души к 20 числу апреля 1858 года в наличности бывшие показаны и прописных (пропущенных) нет, в том по прилагаемой при сем доверенности помещика Нилуса дворовый человек Прокофий Андреев руку приложил». К сожалению, доверенности в архивном деле не оказалось.
Село Золотарево (второе название Глебово) располагалось по левую сторону Орловско-Новосильского тракта при речке Оптушке в 42 верстах от Мценска. В 1866 году в нем насчитывалось 98 дворов, в которых проживало 397 лиц мужского и 391 женского пола.
В числе совладельцев села состоял дядя писателя, поручик Василий Петрович Нилус, которому в середине прошлого века принадлежало там 32 крестьянских двора и 406 крестьян обоего пола. Что касается земельных владений, то за ним значилось 1100 десятин земли всяких угодий, из них 943 десятины 1450 саженей пашенной земли, 5 десятин 800 саженей леса дровяного, 52 100 саженей сенного покоса.
В селе находилась Михаило-Архангельская церковь, здание которой не сохранилось.
Будущий духовный писатель Сергей Александрович Нилус родился 28 августа 1862 года в Москве (в одной «огоньковской» статье необоснованно утверждалось, что в Орловской губернии), где он получил гимназическое и университетское образование. В Золотарево он приезжал на каникулы, и каждый приезд становился для него праздником.
В одном из своих произведений Нилус писал: «Когда, бывало, после десятимесячной разлуки, проводимой в Москве, я приезжал в родную деревню, первым моим движением, первым порывом было бежать к няне, обнять ее, выплакаться у нее на груди за всю горечь и обиды разлуки с нею и с милой моему сердцу деревней и вслед за тем мчаться в какой-нибудь уединенный уголок родимой нивы и там горячо, горько и вместе радостно плакать, припадая и целуя ее пахучую, ядреную землю…»
Прослужив некоторое время по окончании университета на Кавказе и в Симбирске, Сергей Александрович оставил в 1888 году службу по министерству юстиции и, по его словам, «сел на хозяйство в своем имении». Поселился он в только что отстроенном флигеле.
С увлечением занимаясь сельским хозяйством, Нилус тем не менее через 18 лет вынужден был, чтобы окончательно не разориться, продать имение и прекратить свою «деятельность в качестве помещика Орловской области».
Его единственный сын Сергей семь лет учился в Орловской мужской гимназии. В фондах Государственного архива Орловской области сохранились автографы писателя и немало других документов, связанных с его пребыванием на нашей земле.
Если Сергий Булгаков свою духовную биографию начинал с «легального марксизма», то Сергей Нилус — с многолетнего равнодушия к вере и церкви. Глубокий внутренний перелом в мировоззрении, или, говоря его словами, «обращение православного (по крещению) в православную веру», совершилось благодаря чудесному видению преподобного Сергия Радонежского у раки с его мощами в Троице-Сергиевой лавре, встречам с канонизированными ныне священниками Иоанном Кронштадтским и Георгием Коссовым, приход которого находился в селе Спас-Чекряк Болховского уезда Орловской губернии.
Отец Иоанн Кронштадтский, не раз бывавший в Орле, высоко отзывался о сочинениях Нилуса, называя их «чистым алмазом». Книги нашего земляка, состоящие, как правило, из разнообразных по жанру частей (рассказы, очерки, зарисовки, дневники), написаны живо и увлекательно, отличаются богатством языковых средств и эмоциональных оттенков.
Наибольший успех выпал на книгу Сергея Александровича «Великое в малом», выдержавшую пять прижизненных изданий. В ней говорится о встречах с современными подвижниками благочестия, о посещении святых мест России. Во второе издание своего любимого детища автор включил попавшую к нему рукопись «Протоколы сионских мудрецов», которая была подвергнута им изучению и православному осмыслению.
Оказалось, что эти «Протоколы», подписанные сионскими представителями 33 й (высшей) степени посвящения, представляли собой «стратегический план завоевания мира под пяту богоборца Израиля, выработанный вождями еврейского народа… и доложенный совету старейшин «князем изгнания» Теодором Герцлем во дни I Сио¬нистского конгресса, созванного им в Базеле в августе 1897 г.».
Хотя Нилус не был первым публикатором «Протоколов…», именно его издание оказалось наиболее известным благодаря обстоятельным комментариям писателя. По мнению современников, он совершил литературный подвиг, познакомив мировую общественность с коварными замыслами главных финансовых магнатов, среди которых ведущую роль играли заправилы масоно-еврейского заговора.
Вскоре читатели «Протоколов…» легко могли убедиться в том, что с заложенными в них далеко идущими планами вполне совпадают реально происходящие в мире и в нашей стране события. Это прежде всего русская революция 1905—1907 годов. Познакомившись в 1907 году с книгой Нилуса, Николай II оставил на ее полях такие пометки: «Какая глубина мысли!.. Какое предвидение!.. Какая точность исполнения!.. Наш пятый год, точно, под их дирижерством!.. Не может быть сомнений в их подлинности…»
Затем последовали первая мировая война, Февральская революция (недаром Керенский приказал уничтожить четвертое издание нилусовской книги «Великое в малом»), Октябрьский переворот 1917 года, гражданская война… В первые послеоктябрьские дни за чтение и хранение книг Нилуса расстреливали на месте, в «лучшем» случае ссылали на длительные сроки. Сам писатель трижды подвергался обыскам и тюремному заключению (в том числе на Лубянке), чудом избежал расстрела.
Жестокие испытания и гонения ускорили кончину Сергея Александровича, умер он от паралича сердца в самом начале 1929 года, прожив 67 лет. До конца своих дней писатель-орловец продолжал записывать рассказы о проявлениях святости на Руси, о государе-мученике Николае Александровиче, о спасительной силе покаяния.
На протяжении более чем полувека имя Нилуса находилось под строжайшим запретом. Так, в алфавитном именном указателе к третьему изданию Большой Советской Энциклопедии, вышедшем в 1981 году, он не упоминается ни разу. Как установила Орловская областная комиссия по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий, С. А. Нилус был реабилитирован прокуратурой Черниговской области 17 июля 1989 года.
Только в последние годы творческое наследие этого выдающегося духовного писателя вновь стало доступно широкому кругу читателей. Большое значение имеет выход документального «жизнеописания» писателя и двухтомника «Неизвестный Нилус», куда вошли малоизвестные, а то и вовсе не знакомые искушенному читателю произведения.
Несмотря на встречающееся еще недопонимание жизненного подвига Сергея Нилуса, можно с уверенностью сказать, что он обрел, наконец, пристанище в сердцах православных людей России и зарубежья. Со стороны же сио¬нистских кругов на него продолжаются злобные нападки. В чем только не обвиняют его открытые и тайные враги православия! И в том, что это он сам выдумал «Протоколы сионских мудрецов», и в том, что воспользовался пресловутой подделкой, заказанной шефом заграничной агентуры российского Департамента полиции.
Особенно несправедливы злонамеренные упреки Сергея Александровича в антисемитизме. «Вся его глубокая и героическая работа над православным разоблачением масонских «Протоколов», — отмечал недавно Валентин Стариков в газете «Русский вестник», — никогда не была направлена против простого еврейского народа. Он … не забывал постоянно отделять простой еврейский народ от масонской и сионофашистской верхушки, которая всегда использовала своих соплеменников, как и другие народы, в качестве бросового «строительного материала» или «живого инвентаря» для достижения своих целей мирового господства… Вот что обозначено в «протоколе № 9»: «Антисемитизм нам нужен для управления нашими меньшими братьями» (то есть еврейским народом)». Кстати говоря, сокращенный вариант статьи В. Старикова был опубликован в 37 м номере газеты «Просторы России».
Сам же Нилус так писал по этому поводу: «Не народ Божий виновен в сатанинском грехе богоборчества, виновен его тайный синедрион, укрытый от гнева нашего и всякого человеческого гнева штыками и ядрами войск вселенной и нашим духовным разложением…»
Укажу еще на один выпад против нашего земляка со стороны редакционной коллегии многотомного солидного, еще не завершенного словаря «Русские писатели (1800—1917)», не включившей под нажимом К. Азадовского и еще нескольких лиц Сергея Нилуса в вышедший в 1999 году 4 й том. С возмущением писал об этом вопиющем факте Иван Сердцев в статье «Кто боится Сергея Нилуса?», опубликованной в газете «Десятина»:
«Руководство словаря «страха ради иудейска» решило изгнать Нилуса из состава «Русских писателей». Остракизм был стыдливо прикрыт «переносом» Сергея Александровича в весьма гипотетический «дополнительный» том словаря, где статья о нем якобы будет заказана германскому слависту М. Хагемайстеру. Мне трудно подобрать слова для определения профессиональной этики ряда весьма почитаемых ученых, способствующих этому позорному делу… Такими дикими выходками они только умножают количество людей, верящих в подлинность … «Протоколов».
Иначе поступила годом раньше редколлегия двухтомного библиографического словаря «Русские писатели XX века», поместившая во втором томе статью о Нилусе А. М. Любомудрова. В связи с этим напрашивается вопрос: а не пора ли и нам, землякам Сергея Нилуса, выпустить в свет второй том библиографического словаря «Писатели орловского края»? Ведь первый том был издан еще в 1981 году, и в него не вошло по идеологическим и иным соображениям много орловских поэтов, прозаиков и драматургов, в том числе такие яркие имена, как Сергий Булгаков и Сергей Нилус.

Владимир ВЛАСОВ
«Истории русской провинции» № 10

ОРЛОВСКИЕ КОРНИ СЕРГЕЯ НИЛУСА: 3 комментария

  1. Аркадий Карпов

    Очень благодарен Владимиру Власову за подробное описание линии моей родни.Моя мама (ей 90 лет),правнучка Аркадия Дмитриевича Карпова,мамин отец-Аркадий Дмитриевич-сын Дмитрия Аркадьевича,городского головы г.Орла.В недавно изданной книге Орловского краеведа А.М.Полынкина «Дворяне Карповы в истории России и Орловщины»,подробно о нашей линии Карповых.С уважением,Карповы;Елена Аркадьевна и Аркадий Николаевич.

  2. Сергей Мотков

    Остаётся открытым вопрос: какой из братьев Карповых (детей Д.И. Карпова) стал отцом Николая Ивановича Андреева. На некоторых сайтах утверждается, что это был Аркадий Дмитриевич Карпов. Однако никаких доказательств этого факта не приводится. Надо искать дальше.

  3. Елена

    Большое спасибо за статью!
    Очень люблю книги С. Нилуса . Было приятно читать новые факты из биографии писателя в интерпритации человека, разделяющего его ценности.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *