ПЕТР ПЕТРОВИЧ ДОЛГОРУКОВ (старший)
(В мае 2019 года исполняется 275 лет со дня его рождения)
Все началось с того, что летом 2005 года во время празднования 450-летия Судбищенского сражения, которое, напомню, произошло в июле 1555 года на Муравском шляхе в верховьях речки Любовши, к нам на торжества в Судбищи приехали тульские товарищи-коллеги, хоругвеносцы, священники, музейные работники. Они презентовали мне несколько книг тульских краеведов. Летом и осенью я занимался сельским хозяйством у себя в Безобразовке, и, признаться, было не до чтения. Но зимой внимательно изучил каждое издание и понял, что получил ценнейшие дары, за них еще раз выражаю благодарность и признательность своим товарищам-соседям.
Из многочисленного краеведческого материала особый интерес вызвало сообщение давно известного мне и глубоко уважаемого писателя Ивана Федоровича Афремова. Он в своей книге «История Тульского края», вышедшей в 1850 году и переизданной в 2002 году, пишет о том, что командиром (директором) Тульского оружейного завода во времена императора Павла I в 1796 – 1800 годах был бывший гражданский Калужский губернатор, генерал от инфантерии (пехоты), князь Петр Петрович Долгоруков (1774 – 1815 гг.). После выхода в отставку князь П. П. Долгоруков проживал в своем имении Спешневе Чернского уезда Тульской губернии, где в 1815 году скончался на 71-м году «полезной государству жизни своей». Он завещал похоронить себя в Новосильском Свято-Духовом монастыре, который располагался в 25 верстах от Спешенево…
3 июня 2006 года мы с тринадцатилетним внуком Сережей, постоянным спутником моих летних путешествий, надежным и верным помощником, отправились в мою родную деревню Безобразовку на летние каникулы и поиски следов П. П. Долгорукова. Внук, правда, подтрунивал надо мною: «Какие памятники! Прошло два века!»
…По старой каменистой дороге, помнившей литовских завоевателей, медленно, но благополучно мы доехали до села Задушное, где располагался самый древний в наших местах православный монастырь. Время было обеденное. Местные жительницы с ведрами спешили на дойку коров. По тропинке, расположенной перпендикулярно сельской улице-дороге, шла женщина – средних лет, в платке. Ее голова едва виднелась в высоком и густом бурьяне. Я остановил машину, вышел навстречу и поздоровался. В своей книге «На поющих холмах» (2004) я писал о том, что здешняя сельская активистка Валентина Васильевна Болгари отстояла от полного разорения одну из оставшихся в бывшем монастыре церквей и вместе с другими жителями Задушного и Новосиля делает попытки восстановления обители.
– Не вы ли Валентина Васильевна Болгари? – спросил женщину.
– Да, это я, а откуда вы меня знаете? – удивилась собеседница.
– Просто случайность, – сказал я, умолчав о яркой примете – по-церковному повязанному платку… – Я вам хочу свою книгу подарить, где упомянуты ваше имя и Свято-Духов монастырь.
Подписываю книгу. Валентина Васильевна не переставала охать:
– Вам, наверное, кто-то указал на меня.
Получив томик, женщина повернула назад, где невдалеке стоял священнослужитель (как потом выяснилось – настоятель строящегося монастыря отец Александр). Мы же с Сергеем продвинулись поближе к главным воротам обители. Прямо перед нами раскинулась довольно широкая строительная площадка. На северной стороне ее крепостная стена из красного кирпича была уже почти закончена. Штукатуры отделывали арку огромных ворот. Я прошел в их проем и увидел выходивших из старого, очень хилого сооружения с крестом наверху священника и мирянина. Я попросил молодого батюшку не закрывать двери, так как догадался, что в этом помещении располагается монастырский храм. Представился. Назвал свое имя и церковнослужитель.
Оказывается, и священника этой церквушки звали отцом Александром. Разговорились. Я спросил, не знает ли он, где находится могила князя Долгорукова или где могло быть монастырское кладбище? Нет, молодой батюшка не знал о местном погосте и ничего не слышал о его «населении». Он по моей просьбе открыл двери храма, и мы вошли внутрь. Там было как в настоящей церкви: алтарь, иконы и прочее. В уголке – книжная лавка. За ее прилавок тут же проскользнула вошедшая вслед за нами Валентина Васильевна. Очевидно, здесь было ее рабочее место. Она достала большую, в красном переплете книгу и протянула мне.
– Настоятель Свято-Духова монастыря отец Александр просил передать ее Вам за книгу, которую вы только что подарили мне.
Я с благодарностью принял фолиант. Это была книга «Красный мираж» из серии «Палачи великой России». Автор – Альфред Мирек. Я слышал об этом издании, но видел впервые и очень обрадовался ему. Настоятеля не было с нами, и я попросил священника отца Александра подписать книгу в память о монастыре. Он сделал это после некоторого колебания.
«Свято-Духов мужской монастырь. На благословение Лазареву Григорию Григорьевичу.
Александр Востродьяков. 3. 06. 06».
Поблагодарив священника, я попросил благословения батюшки на поиск заинтересовавших меня могил, либо каких-нибудь памятников. Благословение получил, но хозяева в один голос сказали, что двор был недавно очищен и выровнен бульдозером под стройплощадку. Каких-либо надгробий и других ценных реликвий ими не отмечено. На всякий случай я сделал большой круг по двору, напоминавшему базу строительных материалов, и снова подошел к ожидавшим меня новым знакомым.
– А в оврагах нет ли камней с могил?
– А кто их обследовал? – ответила вопросом Валентина Васильевна.
Начали осмотр территории со стороны села, так как мы находились к этому месту ближе всего. Пошли к восточной окраине, где каменщики работали над сооружением крепостной стены. За фундаментным рвом щетинился лес прошлогоднего бурьяна. Буквально в пяти метрах от траншеи увидел три бесформенных камня. Вначале подумал, что это бетонные блоки для стены, но, приглядевшись внимательнее, заметил ровные срезы и кое-где прямые углы на них. Обошел вокруг, примял ногами сухие стебли крапивы, татарника. На верхних сторонах камней каких-либо надписей не было видно. Мне показалось, что все три глыбы были опрокинуты вниз «лицом».
– Давайте попробуем перевернуть, – предложил своим спутникам. Перед Валентиной Васильевной же почувствовал некоторую вину – женщина собиралась идти на дойку, а я тут со своей блажью…
Стали переворачивать верхний валун, но наших сил не хватало, и мы позвали на помощь монахов-строителей. Вскоре два камня были опрокинуты. На них, как и предполагал, были обозначены строки. Ладонью очищаю с ближней плиты пыль и травинки. Читаем и удивленно смотрим друг на друга:
«Под сим камнем погребено тело супруги генерала от инфантерии князя Петра Петровича Долгорукова княгини Настасии Симоновны урожденной Лаптевой, скончавшейся апреля 7-го дня 1827 года на 72 году жизни».
То есть жена П. П. Долгорукова родилась в 1755 году (потом в литературно-исторических документах обнаружилась и дата – 22 декабря). Анастасия Симоновна была на 11 лет моложе своего супруга.
Надпись на втором камне гласила:
«Под сим камнем погребено тело подполковницы Мавры Михайловны Лопухиной, урожденной Казаковой, скончавшейся в 1818 году января 20 дня на 25 году своей жизни».
На третьем же граните текст был очень неразборчив, к тому же написан древнерусскими буквами. Я сфотографировал эти «иероглифы» в надежде дома на компьютере при увеличении попробовать прочитать их.
Настроение у меня, конечно, было приподнятое. Заметил, что мои помощники находились в явном замешательстве и недоумении. Валентина Васильевна спросила меня:
– А раньше вы ничего не знали об этих камнях?
– Только по прочтенным книгам, – ответил ей.
Вскоре к нам подошел игумен святой обители отец Александр. Он тоже очень удивился вновь обретенным надгробным плитам.
– Закончим восстановление крепостных монастырских стен, наведем порядок во дворе, тогда будем думать и о пантеоне, – в раздумье сказал батюшка.
Уехали мы с Сергеем из возрождающейся святой обители на отдых с приятными впечатлениями и новыми планами. Я размечтался найти имена не только захороненных здесь представителей княжеских и знатных дворянских родов России, таких как Воротынские, Долгоруковы, Гагарины, Голицины и многих других, но и древнюю здешнюю святыню – икону Николая Чудотворца, которую в Новосиль привезла в 1153 году Ольга-Гречанка, жена великого княза Киевского Юрия Долгорукого …
Лишь через два года я накопил достаточное количество «долгоруковского» материала и взялся за перо. Масштабы работы оказались очень большими. Она увлекла меня и, как всегда, заставила подумать об организационной стороне дела, а именно: восстановлении памятников П. П. Долгорукову, его жене и всем знатным и простым гражданам, кто почивает рядом с ними. Мечтал даже о часовне с именами усопших на стенах маленького храма. «Дело» Долгорукова оказалось не только большим по собранным источникам – оно и в геогафическом плане достаточно пространно, так как охватывает весь регион Центральной России.
Итак, с Божией помощью, приступим к рассказу о чете Долгоруковых и их семействе.
Калужский губернатор
Князь Петр Петрович Долгоруков родился 18 мая 1744 года. В ранней молодости участвовал в войне с турками при императрице Екатерине II и был в Морее (полуостров в Греции) под начальством графа Орлова-Чесменского. Там он командовал Спартанским легионом, состоявшим из воинственных жителей Лакедемонии, и до такой степени приобрел уважение и любовь туземцев, что даже по прошествии 36 лет, когда через Морею проезжал сын его, князь Михаил, спартанские старожилы, узнав, что проезжий русский – сын князя Петра Петровича, встретили его со слезами восторга.
Получив майорский чин и Георгиевский крест 4-й степени, Долгоруков вернулся в Россию; служил в Тамбовском полку подполковником (1775 г.), пожалован в бригадиры (1789 г.), а затем был назначен губернатором в Калугу (1792 – 1793 гг.).
Стараниями П. П. Долгорукова в Калуге в 1793 году был основан дворянский благородный пансион, называвшийся тогда дворянским корпусом, открыта первая в городе публичная библиотека. Вот строки из протокола заседания приказа общественного призрения от 1 ноября 1793 года: «…приказали согласно оному его сиятельства предложению при главном народном училище публичной библиотеке быть». «Охотники до чтения книг» могли свободно читать их в библиотеке, а на дом книги выдавались за небольшую плату.
При нем в Калуге во второй раз была открыта типография.
Московский губернатор
Князь П. П. Долгоруков губернаторствовал в Калуге чуть больше года. Затем он был произведен в генерал-майоры и переведен губернатором в Москву. Однако в 1796 году из-за разногласий с фаворитом Екатерины II Платоном Зубовым вышел в отставку. Мне, к сожалению, пока не удалось подробнее узнать о том, как губернаторствовал в первопрестольной князь Долгоруков, но о его службе в других местах стало известно многое.
Директор Тульского оружейного завода
Павел I взошел на престол 8 ноября 1796 года, а уже на другой день князь, генерал-майор Петр Петрович Долгоруков был назначен императором командиром Тульского оружейного завода с высочайшим повелением вывести завод из-под руководства Тульской казенной палаты и передать его в непосредственное ведение военной коллегии «по всей административной части».
По прибытии в Тулу князь Долгоруков решительно взялся за преобразование всего оружейного правления и дела. Завод получил второго директора, и все оружейники были разделены на пять цехов: ствольный, замочный, белого (холодного) оружия, приборный и ложевой; первые три делились на 20, а последние два на 10 артелей, сверх того была еще артель стальных мастеров с правом ежегодного общественного выбора старост и старшин.
При Долгорукове «прочность и успех в оружейном деле значительно возросли». В 1797 году было изготовлено 24 438 экземпляров нового огнестрельного оружия, белого оружия – 46 976 экеземпляров. Солдатское ружье обошлось в 6 рублей 60 копеек серебром, что оказалось дешевле прежнего.
В следующем году выпуск оружия был удвоен. Долгоруков старался механизировать некоторые процессы оружейного производства: «Многие из ныне производимых ручных работ обратить в механические», – настаивал он.
Историки отмечают, что Высочайшие благоволения и щедроты императора Павла I посыпались на ревностного начальника завода. Князь Долгоруков был произведен в генерал-лейтенанты, а затем в генералы от инфантерии. Но в конце 1800 года он неожиданно передал дела новому командиру завода генерал-лейтенанту Федору Андреевичу Экелену.
Как пишет И. Ф. Афремов, князь Петр Петрович Долгоруков оставил по себе любовь и память на Тульском оружейном заводе: «…он испросил Высочайшую милость о сложении недоимки около 44 тысяч рублей серебром за невыделанное оружие времен Екатерины II; исходатайствовал на постройку каменных домов оружейникам достаточную сумму денег с 20-летней возвратой без процентов; остановил переход богатых оружейников в купеческое состояние, клонившееся ко вреду общества».
Переписка с царем
Сохранились письмо императора Павла I к П. П. Долгорукому и ответ князя царю.
«Повеление Павла I
Командиру Тульского оружейного завода в связи с волнениями оружейников.
5 сентября 1797 г.
Г-н ген.-майор кн. Долгоруков!
Сведав о неповиновении оружейных мастеровых в Туле, для усмирения оных я приказал ген.-лейтенанту Шевичу по сношению с Вами ввести столько войск из его полку, сколько на сей случай потребно.
Равномерно предписано от меня кому следует о понуждении заводов железных к скорейшему доставлению в Тулу на оружейные заводы горного железа, каждому той части, кому какая по нарядам следует. А при том известно, что ружья для войск делаются не самими мастерами, но их работниками и мальчиками, отчего они большею частью и для употребления негодны, то и повелеваю вам наблюдать, чтоб сами мастера в делании ружей упражнялись под опасением взыскания на вас за всякую неисправность.
Что касается до строения тамошнего, об оном вы вскоре получите разрешение на приведение оного в должный порядок.
Пребываем вам благосклонны.
Павел».
Донесение командира Тульского оружейного завода Павлу I о ликвидации волнения оружейников.
«Высочайшее в. и. в. Повеление от 5 сентября я имел счастье получить и на оное всеподданнейше доношу, что покушавшихся на дерзость к неповиновению я не оставлял без наказания, а первейших из мутящих в обществе трех человек отправил на Сестрорецкий завод, четвертый из них скрылся и доселе еще не является. Сей-то последний подносил в. и. в. на меня жалобу, на которую я тогда объяснение мое представил к г-ну ген.-лейтенанту Вязьмитинову.
Ныне же по объявлении моем в ратуше присутствующим и первостатейным оружейникам всевысочайшего в. и. в. повеления увидел, что их поразил справедливый монарший гнев, а в доказательство истинного раскаяния своего от всего общества подал мне прошение глава общества ружейного, которое в оригинале у сего в. и. в. всеподданнейше подношу. И так как приметно не показывают они более того противоречия, которое сначала делали, а особливо с приездом ген.-адъютанта в. и. в. ген.-майора Костылева, то из-за сего, приостановясь введением войск и дав знать об оном г-ну ген.-лейтенанту и кавалеру Шевичу, дерзаю в. и. в. всеподданнейше просить о всемилостивейшем на сей раз прощении в их заблуждении.
Относительно же того, чтобы мастера, а не работники упражнялись в деле казенного оружия в предложении моем о лучшем устроении завода объяснил я мнение мое: к отвращению вкравшегося злоупотребления сделать настоящее разделение цехов и оных на артели, что единственным средством послужит к отвращению того злоупотребления, чего без повеления сам собою к разделению приступить не осмеливался, с сего числа приступлю к исполнению оного.
Должность мою со всеподданнейшим усердием и тщательностью исполняю и исполнять буду для достижения высочайшего счастья заслужить высокомонаршее в. и. в. благоволение
П. Долгоруков.
12 сентября 1797 г.».
Повторюсь, выйдя в отставку в 1802 году, Петр Петрович жил в поместье Спешнево Тульской губернии, где занимался сельским хозяйством. Там он и скончался 25 февраля 1815 года и похоронен в 25 верстах от него, в монастыре Святого Духа, близ города Новосиля. Современники говорили о нем: «Это был человек ума обширного, большой учености, очень бескорыстный и пламенно любивший свое отечество». Его супруга, княгиня Анастасия Симоновна, урожденная Лаптева, была женщина очень умная, благочестивая и редкой твердости духа. Скончалась она в Москве 7 апреля 1827 года, а похоронена, как уже известно, рядом с мужем в Новосильском Свято-Духовом монастыре. У них было пятеро детей: три сына – Владимир, Петр и Михаил и две дочери: княжна Елена (1774 – 1823 гг.), замужем за капитаном-гвардейцем Сергеем Васильевичем Толстым (1767 – 1831 гг.), и княжна Мария (1776 – 1849 гг.), замужем за статским советником Николаем Петровичем Римским-Корсаковым.
За что такая несправедливость?
Этот вопрос я до сих пор задаю себе и не нахожу на него ответа. Был Свято-Духов монастырь. В нем располагалось кладбище, где могли упокоиться священнослужители, знаменитые люди края и, конечно, щедрые благотворители святой обители. Три камня, которые остались от некогда ухоженного места – вечного пристанища выдающихся представителей русского дворянства, до сих пор сиротливо лежат под новой монастырской стеной. Раздумывая над превратностями судьбы, я все больше и больше убеждаюсь в том, что нужно всем миром покаяться перед прахом героев и мучеников. Для себя же твердо решил вернуть камни на положенное место и как-то благоустроить его.
За свою долголетнюю практику поисковых работ я не раз уже сталкивался с аналогичным фактом. На Россошенском сельском кладбище, например, подобные камни, под которыми покоился прах нескольких священников и уважаемых прихожан, со времен войны 1941 – 1945 годов были сдвинуты со своих мест и стали оградой братской могилы красноармецев, погибших в плену и при освобождении Краснозоренского района от немецких захватчиков. Так вот, эти камни находились до тех пор, пока рядом не была поставлена деревянная часовня, получившая название бывшего здешнего храма во имя Святого Георгия Победоносца. Глава администрации Краснозоренского района Анатолий Иванович Горшков и глава Россошенской сельской администрации Виктор Иванович Щиголев приняли, на мой взгляд, правильное решение. Они разместили надгробные камни на предполагаемом месте захоронения в ряд с восточной стороны маленького храма. Пусть памятники не нашли своих законных хозяев, но, скажу откровенно, лично у меня было чувство заглаженной вины перед прахом людей, покоящихся в этой земле.
Или такой пример. В поселке Красная Заря возле одного домика, в котором располагается некое учреждение, и ныне лежит благородный камень. Это плита-памятник то ли из аллеи Победы, то ли с кладбища. Надписи на гранитном валуне расположены к земле, и служащие и посетители, ступая на этот камень, уверен, через обувь ощущают энергетику слов, посвященных памяти конкретному человеку…
В Панькове Новодеревеньковского района у домика, где размещалось почтовое отделение, до недавнего времени таким же «порогом» служила надгробная плита с могилы Осипа (Иосифа) Васильевича Шатилова. Его отец построил здесь первую Троицкую церковь, а сын его Иван потом ее перестроил. Сам же О. В. Шатилов известен тем, что стал «крестным» отцом знаменитого скульптора Бориса Ивановича Орловского. Шатиловы, выкупив его семью, отпустили на волю крепостного мальчика Бориса, выучили его художественному ремеслу, платили за него подушные, рекрутские подати… Сегодня эта плита перевезена в музей Шатиловской опытной станции…
В общем, загорелся я идеей – восстановить справедливость и обозначить (пусть приблизительно) уголок вечного упокоения князя Петра Петровича Долгорукова и его супруги Анастасии Симоновны, вырастивших геройских сыновей. Возник вопрос – с чего начать? Решено было начать с писем!
В марте 2008 года я послал письмо в Тулу. Вот оно.
«Генеральному директору Тульского оружейного
завода Н. М. Пушкину.
Уважаемый Николай Михайлович!
Тульский краевед Иван Федорович Афремов в своей книге «История Тульского края» (1850), переизданной в 2002 году (в библиотеках Тулы она есть), пишет о том, что командиром (директором) Тульского оружейного завода во времена императора Павла I в 1796 – 1800 гг. был бывший гражданский Калужский губернатор, генерал от инфантерии, князь Петр Петрович Долгоруков – преобразователь всего оружейного производства. (Его сыновья Владимир, Петр и Михаил были генералами).
После выхода в отставку летом жил в своем селе Спешневе Чернского уезда, где в 1815 году скончался на 71 году «полезной государству жизни своей». Похоронен в Новосильском Свято-Духовом монастыре (см. у Афремова, стр. 141).
Зимой 2006 года я внимательно прочитал эту книгу и решил проверить факт захоронения П. П. Долгорукова в Свято-Духовом монастыре….»
Далее я рассказал подробно, как искали камни и как были рады надписи:
«Под сим камнем погребено тело супруги генерала от инфантерии, князя Петра Петровича Долгорукого княгини Настасии Симоновны урожденной Лаптевой, скончавшейся апреля 7-го дня 1827 года на 72 году жизни».
Я попросил Н. М. Пушкина изготовить символический памятник для бывшего знаменитого директора Тульского оружейного. А закончил письмо так:
«…Сам факт участия известного на весь мир завода, в духовной акции – возвращении геройского имени защитнику старой Руси, скажет о многом…
С глубоким уважением и почтением, Григорий Лазарев.
25 марта 2008 года».
15 апреля 2008 года мне в Орел позвонил из Тулы Михаил Николаевич Себякин, заместитель генерального директора Тульского оружейного завода. Он поблагодарил меня за поисковую работу и сказал, что руководством предприятия принято решение вернуться к вопросу об установке памятника командиру завода времен Павла I П. П. Долгорукому в 2012 году, когда заводу исполнится 300 лет.
Я и не ожидал большего и решил обратиться в Калужскую областную администрацию. Ведь П. П. Долгоруков там служил гражданским губернатором. А сегодня это слово в регионах пишется даже с прописной буквы. То есть, князь являлся важным государственным лицом.
Письмо в Калугу
В своем послании губернатору Калужской области Анатолию Дмитриевичу Артамонову я повторил все, что писал в Тулу, добавив лишь немного «калужского» материала, напомнив Анатолию Дмитриевичу о том, что князь П. П. Долгоруков был губернатором Калужской губернии в период с 1792 по 1793 год. «Как свидетельствует книга «Калужские губернаторы» (она имеется в фондах калужских библиотек), это был боевой офицер, Георгиевский кавалер. Современники о нем отзывались, как о человеке «ума обширного, большой учености, очень бескорыстном и пламенно любившем свое отечество…» И вот этот «пламенный сын отечества» сегодня не имеет даже своего надгробного камня…
Обращаясь к А. Д. Артамонову, далее писал: «Полагаю, Вы, как действующий Калужский губернатор, а также и Калужский областной Совет народных депутатов не останетесь в стороне: восстановите справедливость и найдете возможность и средства для создания памятника, соответствующего заслугам и чинам князя П. П. Долгорукова. Я хорошо осведомлен о скудном финансовом положении регионов, но не каждый же день мы ставим памятники бывшим губернаторам!»
Ответа из Калуги я пока не получил…
Письмо губернатору Московской области Б. В. Громову
Признаюсь, на Бориса Всеволодовича Громова я возлагал большие надежды. Ведь Долгорукова и Громова связывает многое: оба – губернаторы, оба – боевые генералы.
23 апреля 2008 года я отправил и ему письмо.
«Уважаемый Борис Всеволодович! Вы, как боевой генерал, действующий Московский губернатор, не останетесь в стороне, восстановите справедливость и найдете возможность и небольшие средства для создания памятника, соответствующего заслугам и чинам князя П. П. Долгорукова…
…В следующем, 2009 году П. П. Долгорукову исполняется 265 лет со дня рождения. Отметить место захоронения (предположительное) П. П. Долгорукова можно и мемориальной доской. Речь идет о недорогом надгробии…»
Сообщил также Громову, что подобные письма я оправил в Калугу, Тулу и т. д.
15 июня пришло сообщение и из Москвы.
«Ваше обращение направлено на рассмотрение в Министерство культуры Московской области. О результатах Вас проинформируют. Отдел писем.
Т. И. Бондарева.».
Второе письмо из Москвы поступило в Орел 7 июля 2008 года.
«В Министерстве культуры Московской области рассмотрено Ваше обращение на имя губернатора Московской области Б. В. Громова с просьбой оказать помощь в создании памятника князю П. П. Долгорукову на территории Орловской области.
Безусловно, вызывает уважение Ваше стремление восстановить историческую справедливость и воздать дань уважения представителю одного из известных княжеских родов.
Однако вынуждены констатировать, что, в соответствии с действующим законодательством, расход денежных средств из областного бюджета на создание и установку памятников в других регионах Российской Федерации и зарубежных странах запрещен.
Министр культуры Правительства Московской области Г. К. Ратникова.».
Письмо губернатору Тульской области В. Д. Дудке
Обращаясь к губернатору Тульской области Вячеславу Дмитриевичу Дудке, коротко поведал ему о биографии П. П. Долгорукова и отметил вклад генерала в преобразование оружейного дела:
«Во времена царствования Павла I, в период с 1796 по 1800 гг. командиром Тульского оружейного завода являлся князь, генерал от инфантерии Петр Петрович Долгоруков (1744 – 1815 гг.).
По прибытии в Тулу, князь Долгоруков решительно преобразовал все заводское правление…
…Предугадывая Ваше недоумение, замечу, что я ранее уже поставил в известность генерального директора Тульского оружейного завода Н. М. Пушкина о плачевном состоянии места захоронения П. П. Долгорукова, но дальнейший ход событий укрепил в мысли об обязательном извещении и Вас. Дело в том, что князь П. П. Долгоруков – прекрасный офицер, Георгиевский кавалер – был Калужским гражданским губернатором, а затем Московским генерал-губернатором…
Прошу оказать содействие в восстановлении памятника на могиле П. П. Долгорукова…
Кроме этого, у меня к Вам есть еще одно предложение-просьба. Тульский краевед, богослов, археолог Николай Иванович Троицкий в 1903 году организовал изготовление копии древнейшей иконы Святителя Николая Чудотворца Новосильского. Эта икона была привезена в Новосиль женой великого князя Ю. В. Долгорукого Ольгой-Гречанкой в 1153 году. До 1921 года образ Святителя находился в Новосильском Свято-Духовом монастыре. К сожалению, следов подлинника пока не обнаружено, а вот копия, по словам Н. И. Троицкого, была передана в 1903 году на хранение в Тульскую Палату Древностей.
Было бы чудесно, если бы Вы на открытии памятника П. П. Долгорукову подарили икону монастырю, а если это не получится, то разрешите изготовить ее копию для новосильской святой обители. Монастырю сегодня, как никогда, очень нужна помощь Святителя…»
В первом ответе из Тулы всего несколько строчек:
«Сообщаем, что Ваше обращение за № 2-5-Л-2967/0 от 29. 04. 08 г. для рассмотрения направлено в Департамент культуры Тульской области. О результатах Вас проинформируют в установленные сроки.
Консультант отдела Л. Л. Крючкова.».
Признаться, я все же надеялся, что кто-то из четырех губернаторов проявит интерес и, в крайнем случае, попросит хотя бы для музеев Москвы, Калуги, Тулы или для следующего издания книги о губернаторах того или иного региона рассказать о подробностях моих поисковых работ, литературных и архивных изысканиях.
Читая короткий ответ из Тулы, я задался вопросом: почему в Департамент культуры? Ведь П. П. Долгоруков не был министром культуры. Уж если посылать по делу, то, конечно же, действующему директору Тульского оружейного завода. Мы с вами сегодня прекрасно знаем, как финансируются учреждения культуры.
Повторюсь, больше всего полагался на генерала Громова. Однажды мне приснился сон, будто бы из Москвы пришло письмо от губернатора Громова. Четко виделся большой конверт и обратный адрес «Москва, Старая площадь…»
30 мая в своем почтовом ящике обнаружил конверт. Его при мне в почтовый ящик только что опустила женщина-почтальон.
– Приятное известие, наверное, я вам принесла, – заметила она.
– Верится с трудом, – отвечаю ей, – сегодня от чиновников сложно дождаться положительного ответа.
И как обрек. Письмо оказалось не из столицы, а из Тулы.
«Уважаемый Григорий Григорьевич! Департамент культуры, рассмотрев Ваше обращение на имя губернатора Тульской области В. Д. Дудки с просьбой к администрации региона принять долевое участие в возведении памятника командиру Тульского оружейного завода, генералу от инфантерии П. П. Долгорукову близ города Новосиля Орловской области и передать в дар Свято-Духову монастырю копию иконы святителя Николая Чудотворца Новосильского, ранее находившуюся в Тульской Палате Древностей, сообщает следующее:
Историко-культурное наследие нашего региона огромно по своему объему, оно насыщено различными памятниками, значимыми событиями и фактами. С Тульским краем связана жизнь и деятельность многих видных представителей Российского государства. В архитектурном облике только г. Тулы увековечены в виде скульптурных памятников имена Петра I, А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, В. Ф. Вересаева. В областном центре установлены также закладные камни на месте будущих памятников Г. И. Успенскому, «Доблестным предкам нашим, отдавшим жизнь за Отечество во все времена».
Установка любого памятника скульптуры является важным событием в жизни города. Она требует серьезного обсуждения на разных уровнях и, как правило, влечет за собой немалые финансовые затраты.
В бюджете области средства на установку предлагаемого Вами скульптурного памятника П. П. Долгорукову не запланированы.
Сообщаем также, что сведениями о месте нахождения копии иконы святителя Николая Чудотворца Новосильского, ранее находившейся в Тульской Палате Древностей, не располагаем.
В заключение, Григорий Григорьевич, разрешите выразить Вам глубокую признательность за трепетное отношение к прошлому нашего Отечества, в том числе к истории Тульского края, пожелать доброго здоровья и успехов в Вашей благородной деятельности.
Директор Департамента культуры Тульской области С. А. Виноградова».
Комментируя ответ, хочу заметить, что в моем письме речь шла о скромном надгробном памятнике, а не о дорогостоящем монументе. Ну да ладно, подождем ответа из Калуги и из Москвы.
Письмо Е. С. Строеву
В письме губернатору Орловской области Е. С. Строеву я коротко сообщил о своих находках и о князе П. П. Долгоруком, а также о том, что обратился за помощью к его коллегам Б. В. Громову, А. Д. Артамонову, В. Д. Дудке, чтобы совместными усилиями установить князю хотя бы скромный памятник…
«…В Калуге, Москве и Туле П. П. Долгоруков служил, а в Орловской земле нашел вечное свое упокоение… Вот было бы здорово, если бы губернаторы названных областей пришли на поклон к праху бывшего своего коллеги!!! А для святой обители (настоятель еще не знает о посланных мною письмах) эта акция явилась бы огромной моральной поддержкой», – писал я в апреле 2008 года Строеву.
Недели через две мне позвонил заместитель начальника управления культуры и туризма Департамента социальной политики Орловской области Николай Иванович Калакин и сообщил, что из администрации Орловской области ему передали мое письмо. Николай Иванович обнадежил, что без внимания мое послание губернатору не останется. И действительно, вскоре я стал свидетелем одной интереснейшей акции…
Раскопки в Новосиле
Летом 2008 года я дважды бывал в Новосиле и в Свято-Духовом монастыре – искал по оврагам и полям не только надгробный камень П. П. Долгорукова и другие памятники с могил князей и знатных граждан нашего края, но и мечтал выйти на след образа Святителя Николая Мирликийского Чудотворца. Отчет о поисках иконы Святого Николая я публиковал отдельно, а вот о судьбе надгробного камня князя тоже кое-что узнал. Оказывается, памятник П. П. Долгорукову исчез совсем недавно… Мне рассказали в Новосиле, что лет пять тому назад, а может быть, немного и позднее каменная плита с именем Долгорукова и множество других подобных камней еще находились на территории монастыря. «Мы видели, как мужчины грузили памятный камень П. П. Долгорукова на автомашину. Люди сказывали, что его продали в Москву», – сообщили мне местные жители.
Видели, грузили, продали, увезли – очень много действий на виду, как говорится, всего мира. Мне, например, понятно отношение людей к подобным действиям «мужчин-грузчиков». Они продавали (позже выяснилось, что их обманули и не заплатили даже за погрузку тяжеленного камня) спокойно, как свой товар. С 1917 года в нашей стране стало возможно не только уничтожать надгробия, но и грабить могилы, выкидывать из склепов останки и т.д. В наши дни трудно найти «богатое» захоронение – они все давно расхищены, но теперь вандалы просто разрушают в массовом порядке кладбищенские памятники: либо из-за металла, либо из хулиганских побуждений. Здесь, по-моему, уместно привести известную пословицу: «Посеешь ветер – пожнешь бурю!»
Я трижды сталкивался с фактами вандализма на дорогих моему сердцу памятниках: дважды грабили мое детище – мемориал «Убитая деревня» в Урицком районе; первая пропажа – около двадцати металлических досок – была обнаружена в городе Орле, то есть за 40 километров от месторасположения памятника. Злоумышленников тогда не нашли, но доски были возвращены на свое законное место. Во второй раз получилось все наоборот – грабителей нашли, но металлические таблички бесследно исчезли. Суд вынес постановление об условном наказании похитителей. Не подумайте, что я кровожадный, нет! Я просил начальника милиции Урицкого РОВД не судить ребят, а заставить их восстановить информационное поле одного из крупнейших гражданских мемориалов Орловщины.
Третья потеря была в Судбищах. Там с мемориала «Судбищенская битва» охотниками за черметом тоже были сняты все металлические таблички, за исключением одной(!), которую я сам демонтировал и отвез в кабинет директора ОАО «Судбищенское». Эта доска цела до сих пор. Когда будет создан музей, там для нее, уверен, найдется достойное место.
Однажды в энциклопедии Брокгауза и Ефрона я случайно наткнулся на материал, в котором говорится о том, какое наказание несли грабители могил в ХIХ веке. Я полагаю, что эта информация будет интересна и юристам-законодателям, и злоумышленникам.
«Разрытие могил – особая форма повреждения имущества, предусматриваемая некоторыми кодексами в отделе религиозных преступных деяний. Свод законов уголовных 1832 года (ст. 213) говорил лишь о разрытии могилы, соединенном c ограблением мертвого. Уложение о наказаниях в ст. 234 различает три случая разрытия могил: а) для ограбления мертвых или поругания над погребенными; наказание – ссылка в каторжные работы от 10 до 12 лет; б) для каких-либо суеверных действий – ссылка на поселение в Сибирь; в) «по шалости» или в пьянстве – заключение в тюрьме от 4 до 8 месяцев…»
Заканчивая «кладбищенскую» тему, хочу привести цитату Аддисона Джозефа (1672 – 1719 гг.), английского писателя: «По кладбищам, могильным плитам и эпитафиям можно судить о нации, ее невежестве и благородстве».
Теперь вернемся к долгоруковской проблеме. В октябре 2008 года мне снова позвонил заместитель начальника управления культуры и туризма Департамента социальной политики Орловской области Н. И. Калакин, который предложил мне съездить в Новосиль, чтобы ознакомиться с работой археологов (это следствие моего письма к Строеву Е. С.). Они вот уже несколько дней занимаются раскопками на небольшой площадке городища г. Новосиля. В Новосиле работал отряд Средне-Сейминской экспедиции Института Археологии Российской Академии наук под руководством сотрудника отдела охранных археологических работ Олега Александровича Радюша. Инициатором и заказчиком организованной экспедиции выступило управление культуры и туризма Департамента социальной политики Орловской области, подрядчиком – Орловское областное отделение общества охраны памятников истории и культуры. В состав группы входили и лаборанты ИА РАН Петр Георгиевич Зуйков и Кирилл Иванович Масленников. В их работе активное участие принимал главный специалист отдела культурного наследия областного управления культуры и туризма Сергей Владимирович Семиделихин.
Прежде чем рассказать о поисковой деятельности археологов, хочу поведать о том, что мы с О. А. Радюшем в тот же день съездили в Свято-Духов монастырь на предмет отыскания монастырского кладбища. Встречались с настоятелем, некоторыми селянами. Наши изыскания носили визуальный характер. Мы внимательно осмотрели раскопки земляных работ. Руководитель отряда Олег Александрович сказал мне, что для того, чтобы найти место захоронения знатных людей края и благотворителей монастыря, требуется прибор, который может определить пустоты в земле.
– Мы не заканчиваем археологические раскопки в Новосиле. Непременно весной следующего года продолжим их и вот тогда проверим и монастырскую территорию, – заверил меня археолог.
В моем распоряжении имеется пространный отчет этой экспедиции в Новосиль, но я коротко расскажу о находках. Они поразительны и значимы! Было найдено более 2500 фрагментов лепных и гончарных сосудов. Специалисты отметили, что в целом преобладают остатки круговых древнерусских горшков – до 80 процентов; найдены два фрагмента стенок от амфор. По предварительным данным, основная часть посуды (из раскопа №1) может быть датирована ХII – ХIV веками и представлена традиционными для русского средневековья бело-глиняными горшками, изготовленными на гончарном круге.
Обнаружен фрагмент византийского поливного блюда на кольцевом поддоне, этого же периода. (Не Ольге ли Гречанке – жене Юрия Долгорукого принадлежала эта посуда?)
Всего было зафиксировано 125 индивидуальных находок из железа, латуни, серебра, стекла, керамики, кости. Наиболее массовыми оказались находки обломков стеклянных браслетов, традиционных для памятников Древней Руси, как гладких, так и крученых. Найдено большое количество гвоздей и их обломков, ножей – фрагментарно и в целых формах. Целый железный цилиндрический замок с сохранившейся петлей. Пряжка железная и два язычка от пряжки. Фрагменты двух каменных жерновов. Целая льячка для ювелирных работ, сделанная из обожженной глины.
Археологи отметили ряд находок, наиболее ценных для характеристики изучаемого городища как важного политического центра, связанных с дружиной и административной деятельностью населения городища: железное писало в виде длинного заостренного стержня с лопаткой в верхней части; обломок кавалерийской шпоры с шипом на шаровидном основании; пластину из медного сплава от чешуйчатого доспеха; крест энклопион (фрагмент), изготовленный из сплава цветного металла белого цвета; нательный латунный крест.
Находки вооружения представлены, кроме упомянутых предметов, еще и четырьмя железными стрелами, типичными для древнерусского вооружения, и одной костяной (возможно, относящейся к эпохе раннего железного века).
К находкам додревнерусских слоев, возможно, относятся два глиняных пряслица биоконической формы и камень-терочник.
В 2009 году археологи планируют провести геомагнитную разведку для определения поселенческой структуры и выделения наиболее переспективных для дальнейших раскопок участков. Специалисты мечтают найти остатки храма и могильника, относящегося к данному поселению.
Чтобы добиться установления памятника П. П. Долгорукову, я часто звонил по телефону руководству Тульского оружейного завода. Однажды, на очередной телефонный запрос, мне ответил заместитель генерального директора Тульского оружейного завода М. Н. Себякин. Он поблагодарил меня за поисковую работу и сказал, что руководством предприятия принято решение вернуться к вопросу об установке памятника командиру Оружейного времен Павла I, Петру Петровичу Долгорукому в 2012 году, когда заводу исполнится 300 лет.
Я слава Богу дожил до 2012 года, и в марте этого года письменно снова напомнил тулякам о их обещании в юбилейный год для завода восстановить памятник бывшему директору Тульского оружейного П. П. Долгорукову.
Но ответа так и не дождался. В ноябре этого же года я снова позвонил в Тулу и спросил у секретаря генерального директора Галины Викторовны о судьбе моего письма. Она ответила, что искать его теперь бесполезно, так как руководство оружейного поменялось. Я узнал имя-отчество и фамилию нового директора и поспешил направить ему письменное обращение, ведь год юбилейный-то еще не закончился…
Генеральному директору Тульского оружейного
завода Курилову И. Н.
Уважаемый Илья Николаевич!
Тульский краевед Иван Федорович Афремов в своей книге «История Тульского края» (1850), переизданной в 2002 году (в библиотеках Тулы она есть), пишет о том, что командиром (директором) Тульского оружейного завода во времена императора Павла I в 1796 – 1800 гг. был бывший гражданский Калужский губернатор, генерал от инфантерии, князь Петр Петрович Долгоруков. (Его сыновья Михаил и Петр являлись генерал-адъютантами).
До назначения П. П. Долгорукова директором Тульского Оружейного он служил и Московским губернатором.
После выхода в отставку летом князь жил в своем селе Спешнево Чернского уезда, где в 1815 году скончался на 71-м году «полезной государству жизни своей». Похоронен в Новосильском Свято-Духовом монастыре (в кн. Афремова стр. 141).
Зимой 2006 года я внимательно прочитал эту книгу и решил проверить факт захоронения П. П. Долгорукова в Свято-Духовом монастыре Тульской губернии (ныне Орловская область, Новосильский район). Хорошо зная о превратностях и неожиданностях поисковых работ (вспомним Генриха Шлимана), едва дождавшись весны, с тринадцатилетним внуком Сергеем отправились в археологическую экспедицию в Новосиль. Внук подтрунивал надо мною: «Какие памятники! Прошло два века!»
Признаться, я и сам не надеялся отыскать остатки, каких-либо надгробий. На территории монастыря мы, конечно, не обнаружили ничего подобного: святая обитель восстанавливается, и во дворе, кроме строительных материалов, нет никаких других предметов. Тогда мы отправились в овраг и в пяти метрах от возводимой монастырской крепостной стены, в бурьяне, обнаружили три камня. Они были бесформенны и, как мне показалось, перевернуты. Мы не смогли сдвинуть их с места, и нам не удалось увидеть «лиц» каменных глыб. Позвали на помощь строителей-монахов с ломами. И, о чудо! На самом первом прочли:
«Под сим камнем погребено тело супруги генерала от инфантерии, князя Петра Петровича Долгорукова княгини Настасии Симоновны, урожденной Лаптевой, скончавшейся апреля 7-го дня 1827 года на 72 году жизни».
Сделав простейшие арифметические вычисления, определили, что родилась она 22 декабря 1755 года.
Надгробного камня князя П. П. Долгорукова, к сожалению, не нашли, но все эти годы, изучая архивные документы, я твердо для себя уяснил, что в этой святой обители покоится прах представителей многих известных княжеских родов: Гагариных, Долгоруковых, Голицыных, Воротынских, Лопухиных, Хилковых и пр. Конечно, П. П. Долгоруков почивал (даст Бог, и почивает) рядом со своей супругой, точнее будет, – она с ним, здесь, в Свято-Духовом монастыре!
Уважаемый Илья Николаевич! Не могло бы Ваше предприятие изготовить хотя бы символический памятник для своего бывшего коллеги. Можно ограничиться и недорогой мемориальной плитой. В общем, надо поразмыслить о простеньком, но интересном надгробии. Монастырь, надеюсь, будет не против. Полагаю также, что данная обитель снова обретет тысячи паломников, и важно, чтобы здешние надгробные памятники были «на уровне».
Хорошо бы, конечно, при установке памятного знака и отсалютовать, чтобы услышали все герои и патриоты России! Ведь князья, прах которых покоится здесь, почти все военными были, да еще какими славными! Кстати, П. П. Долгоруков был награжден орденом Св. Георгия, IV степени.
П. П. Долгоруков родился 18 мая 1744 года, скончался 25 февраля 1815 года.
С глубоким уважением и почтением!
Григорий Григорьевич Лазарев, краевед, заслуженный
работник культуры РФ.
Мой адрес. Телефоны.
Адрес тульский. Г. Тула, 300002. ул. Советская, 1 А. Тел. 84872 32-17-01.
Заместитель директора Остапов Юрий Михайлович. Т. 84872 32 -16 -27
14 декабря 2012 года я позвонил в Тулу на оружейный завод и спросил секретаря генерального директора, как она назвалась, Наталью. В ответ на мой вопрос она сказала, что моё письмо генеральный отправил в архив…
***
Уважаемый Константин Борисович! Вот пока и весь мой рассказ о Петре Петровиче Долгоруком и его приемниках в Калуге, Москве, Туле. Грустно и больно анализировать их ответы на мои письма. Конечно, дело не в деньгах – все упирается в наше русское твердолобство. Но времена меняются, меняются и люди, и я полагаю, что настанет светлый день и памятник П. П. Долгорукову будет установлен.
Ещё раз напомню, что кроме Долгорукова на территории Свято-Духова монастыря покоится прах многих великих людей. Я думаю, что такого некрополя в Орловской области больше нет. Свято-Духов монастырь –это своего рода орловская «Александро-Невская Лавра». Полагаю, что непременно надо установить имена захороненных здесь людей. Повторюсь, я мечтаю поставить на месте кладбища семистенную часовню, на которых были бы обозначены славные имена людей старой России.
Ваш Григорий Лазарев.
Январь 2018 г.
В Интернете можно найти фото П. П. Долгорукова, его жены с семьей.
На снимке: В.В. Болгари у найденных надгробных плит. Свято-Духов монастырь. 2006 год.