Издательство православной литературы «Символик» выпустило в свет долгожданную книгу «Умереть и воскреснуть: О прославлении императора Николая II», включающую в себя три очерка известных православных публицистов Владимира Григоряна и Евгения Муравлева.

Собранные воедино, эти очерки дают живое, яркое и объемное представление о том, каким образом, по каким причинам и чьими усилиями был прославлен последний русский царь Николай Александрович Романов и члены его семьи — императрица Александра Федоровна, цесаревич Алексей и великие княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. Авторы книги убедительно показывают, что прославление Николая II не было делом случая или политической целесообразности; на то была ясно выраженная воля Божия.

Первая часть книги — яркое историческое эссе, в котором авторы размышляют, привлекая неумолимые факты, об особенностях личности государя; о его заслугах и ошибках как главы Российского государства; о взаимоотношениях царя с одним из главных творцов российской истории начала XX века П. А. Столыпиным; о том, насколько своевременными и верными были действия государя во время февральской революции 1917 г. и после нее; о значении царской власти для России в прошлом и будущем. Малоизвестный исторический материал, который задействуют авторы, помогает по-новому взглянуть и на события последних месяцев жизни государя и его семьи.

Вот лишь несколько характерных выдержек:

…Однажды в Ливадии государь должен был принять земских деятелей Таврической губернии. Двое из них подчеркивали своë неуважение к моменту, хихикали, перешëптывались, как это было принято у тогдашних представителей «культурного общества». Вдруг вошёл император Николай Александрович и просто посмотрел на них. О чëм говорили, неважно, но когда эти люди уходили, то оба расплакались. Совершенно типичный эпизод.

***

…Без тех железных дорог и заводов, которые были построены при святом Николае, без успехов в области вооружения, без прославления преподобного Серафима и подготовки Поместного Собора Русской Церкви Россия рисковала уйти в ХХ веке в никуда. Бог не ставил перед царëм задачи предупредить революцию. Государь работал на будущее. Именно в этом следует искать смысл и центр тяжести всей политики Николая Второго.

***

…В 1915 г. государь возглавил рухнувший русский фронт. Вот что пишет военный историк А. А. Керсновский: «История часто видела монархов, становившихся во главе победоносных армий, для лёгких лавров завершения победы. Но она никогда ещё не встречала венценосца, берущего на себя крест возглавить армию, казалось, безнадëжно разбитую,знающего заранее, что здесь его могут венчать не лавры, а только тернии». Войска обрели командующего, которому могли доверять. Положение российской армии было восстановлено, причём без тех чрезвычайных мер и шпиономании, к которым был так склонен прежний главнокомандующий – великий князь Николай Николаевич. Это вполне показывает, насколько спокойствие и человечность царя влияли на народ.

***

…В то время как Столыпин грезил, что ещë немного, и Россия станет величайшей в мире державой, лишь немногие, подобно государю, видели, что это величие даëтся ужасной ценой утраты веры, что под ногами русского человека разверзается бездна. Это прозрение проявлялось у царя даже в мелочах. Четыре миллиона рублей, со времени императора Александра Второго хранившиеся в Лондонском банке, Николай Александрович истратил на содержание госпиталей и других благотворительных учреждений. «Он скоро всë раздаст, что имеет», – говорил управляющий кабинетом Его Величества, объясняя, почему хочет покинуть занимаемую должность. Подобная щедрость была прежде всего следствием доброты, сострадательности государя, но вместе с тем и предчувствия, что ни ему, ни детям эти деньги не понадобятся. Предчувствие гибели империи предопределило характер всех устремлений царя-мученика. Сознавая, что царство спасти невозможно, он готовил нас к сражению за само существование России.

***

Россия не могла разом обеспечить такие права для рабочих, как Форд: не хватало квалифицированных кадров, хороших станков. Но обратим внимание: государь подталкивал фабричную политику в правильную сторону. Российские промышленники очень обижались на помазанника, что он-де ценит их в той же степени, что и простых тружеников. Доходило до того, что во время забастовок власти поддерживали рабочих, а не предпринимателей – так было, например, в Москве во времена генерал-губернаторства великого князя Сергея Александровича. И дело лишь отчасти было в личности генерал-губернатора. Когда в 1896 году произошла большая забастовка на петербургских текстильных заводах, правительство тоже заняло сторону рабочих. Такая политика, как и институт фабричных инспекторов, представлявших государство на предприятиях, была средством давления на тех промышленников, которые мало заботились о своих рабочих. Россия была одной из первых стран в мире, взявшихся проводить подобную политику.
В 1897 году по личному пожеланию государя была ограничена продолжительность рабочего дня: она составила 2592 часов в год, в то время как в США равнялась 2700 часам. Закон 1903 года обязал владельцев фабрик возмещать рабочим ущерб за каждый несчастный случай на производстве, даже если виновником его был сам пострадавший.
В случае смерти от несчастного случая вдове рабочего и его детям назначалась пенсия, даже если дети были незаконными. Подобной практики не существовало нигде в мире. И это одна из причин, по которым Россия к началу XX века вышла на первое место в мире по темпам роста промышленной продукции и производительности труда, опередив Соединённые Штаты.
… Вот как оценил результаты деятельности [Николая Второго] американский президент Уильям Говард Тафт (1909-1913) в беседе с членами русской делегации: «ваш император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким не может похвалиться ни одно демократическое государство».

***

…По-христиански спокойно государь ждал своей участи. Его поведение в месяцы, последовавшие за революцией, потрясло даже солдат, охранявших царскую семью. Что делает этот монарх, лишившись своего царства? Берëт в руки лопату и готовит землю к будущим посадкам. Трудится с такой самоотдачей, что один из часовых не может удержаться от восклицания: «Ведь если ему дать кусок земли и он сам будет на нëм работать, то скоро опять себе всю Россию заработает». Очень глубокое замечание, в котором схвачена сама суть монархии и сила личности царя-мученика. Нет, не могли разойтись большевики с государем иначе, как через подвал Ипатьевского дома.

Два других очерка книги посвящены событиям 1990-х – начала 2000-х гг.

В «Двух панихидах» рассказывается об удивительных, если вдуматься, событиях — организации и проведении панихид по Царской Семье в … Государственном Эрмитаже — бывшем Зимнем дворце —  в июле 1992 и 1993 гг. Каким-то чудом среди людей, охранявших Зимний, нашлось достаточное количество православных. Каким-то чудом за считанные часы им удалось получить разрешение на проведение панихиды и крестного хода у директора Эрмитажа Михаила Пиотровского. Каким-то чудом сумели найти контакты и договориться о приезде единственного священника, которому разрешалось совершать богослужения в Зимнем, — отца Игоря Лобанова. Удивительный дух единения, радостного волнения и внезапного счастья от того, что удалось послужить и проявить любовь к не прославленному еще тогда царю — вот что охватывает всякого читателя этого очерка.

И, наконец, «Хранитель». Удивительный по силе и убедительности и вместе с тем необычайно трогательный рассказ об Олеге Ивановиче Бельченко, хирурге одной из московских больниц, которому Господь доверил стать хранителем мироточивой иконы государя, написанной в Калифорнии «к Прославлению Царя-мученика в России». Промыслом Божиим этой иконе суждено было стать ярчайшим свидетельством святости царя Николая Александровича: она побывала во множестве храмов Москвы, в Петербурге, Костроме, Киеве, Минске, на Афоне и всюду мироточила так, что самые отъявленные скептики становились верующими людьми.

Вот как описано одно из самых поразительных событий, участниками которого стали Олег Иванович и эта икона:

В Одессу образ отправился по приглашению митрополита Агафангела, ещë до прославления царя. Прибыли на Украину в феврале 2000 года, когда споры о прославлении государя были в самом разгаре. В Киеве владыку Агафангела поносили как сторонника «москалей», но он не обращал на это внимания. Благословил провезти икону по храмам епархии, но настоящие торжества произошли в Одессе. Владыка Агафангел при большом стечении народа причислил государя к лику местночтимых святых – и в тот момент … на престол храма Иверского монастыря сошëл благодатный огонь! Впервые не в Иерусалиме, не на Пасху, а на Малой Руси
– в Одессе! Огонь спустился на антиминс при открытых вратах. Весь приход это видел, поначалу все решили, что в алтаре начался пожар, священники и диаконы выбежали с криком: «Горим!». Но это был не пожар – произошло событие поистине вселенское. Вскоре разобрались, в чëм дело. Настоятель потом написал о чуде, и о нëм узнали многие.

Книга «Умереть и воскреснуть» проникнута огромной любовью к святому царю и к людям, послужившим делу его прославления. Мы уверены, что она оставит и в вашей душе самые теплые и радостные впечатления. И мы не сомневаемся, что, познакомившись с этой книгой, вы узнаете о царе-страстотерпце и его семье немало нового, такого, что, быть может, заставит вас переосмыслить прежде полученную информацию.

Приобрести книгу можно уже сегодня в интернет-магазине «Символик»