Генеральные сражения решают глобальные задачи, и от их исхода, случается, зависят результаты всей военной кампании. Но кто посмеет утверждать, что локальные стычки требуют меньшего мужества участников и примеров героизма на этой почве не подобрать? Всем известен бриг «Меркурий» и его подвиг в 1829 году, но мало кто из наших современников слышал про бой брига «Александра», случившийся в Средиземном море в году 1806. А между тем сражение 1806 года куда символичнее схватки с турками, произошедшей почти четверть века спустя.
В 1805 году с целью блокады французских торговых и транспортных перевозок на море в акваторию Средиземного моря была направлена эскадра вице-адмирала Сенявина. Русские силы полностью парализовали снабжение французов в том регионе, и тем приходилось снабжать войска по труднодоступным горным дорогам, что, понятное дело, не могло устраивать. Особенно досадным выглядело то обстоятельство, что Бонапарт совсем недавно разгромил противников под Аустерлицем, но вот на море с союзниками справиться у него не получалось. И потому обеим сторонам требовалось какое-нибудь громкое и победное дело. Союзникам – чтобы укрепить веру в победу после аустерлицкой конфузии, а французам – чтобы эту самую веру не потерять.
В эскадре Сенявина служил лейтенант Семен Скаловский, происходивший из бедных дворян Черниговской губернии. Он довольно неплохо показал себя на Черном море в прежние годы, да и в крейсерстве не раз отличался, так что когда у французов отбили бриг сравнительно свежей постройки, его доверили именно Скаловскому.
Новую единицу назвали в честь действующего императора Александром. Хотя и не сказать, что корабль выглядел уж сильно грозным. Он был неплохой ходок, но вот пушек на нем стояло маловато – 12 орудий калибром всего в 4 фунта. Пустячок по морским меркам, «мухобойки». Экипаж состоял из 75 человек.
Команда занималась первое время пустячными делами. Гонялась за контрабандистами, да отлавливала мелкие транспортные суденышки французов, стремившиеся прорвать русскую блокаду, нарушавшую снабжение в Далмации.
В 1806 обстановка накалилась, французы активизировались, и от Сенявина потребовались более активные действия. Он на тот момент находился у северных берегов Албании у острова Браццо. Сняв пушки с береговых укреплений Браццо и оставив для контроля за ситуацией тот самый бриг «Александр», Сенявин увел основные силы. Ну а французский командующий в Далмации маршал Мармон узнав, что в дозоре всего один корабль русских, да еще из числа трофеев, когда-то построенных на французской верфи, решил устроить показательную порку, захватив этот одинокий дозор и тем самым хоть на время облегчить задачи снабжения.
Всей операции придавалось символическое, практически мистическое значение. Для захвата брига выделили три канонерские лодки (тогда это были небольшие посудины длиной порядка 15 метров с мощным артиллерийским вооружением, не годившиеся для дальних походов, но прекрасно чувствовавшие себя в прибрежной зоне) и специально подобрали тартану с символическим названием «Наполеон». На тартане и поднял свой флаг командующий операцией. К этим четырем кораблям добавили и пятый – небольшой двухмачтовый транспорт.
Всю эту карманную флотилию набили до упора людьми (500 человек) для абордажных дел и снабдили мощной артиллерией – 10 пушек калибром от 4 до 18 фунтов (против 12 русских 4-фунтовок). Начало операции обставили даже с некоторой помпой – маршал Мармон дал в вечер операции бал у себя во дворце и предупредил присутствующих дам, чтобы они не боялись канонады на море. Мол, готовится сюрприз и вот-вот прибудет показательный приз под управлением бравой призовой команды.
Мармон, правда, не учел одной детали – местное население французам нисколько не сочувствовало, поскольку те являлись захватчиками. И в результате на берегу у русских имелась своя сеть добровольных шпионов. Которая не только предупредила экипаж брига о готовящемся нападении, но и сигнализировала на борт о количестве кораблей-участников и о моменте их выхода из гавани. Так что врасплох экипаж Скаловского не застали.
Бой начался 11 декабря 1806 года. Французы старались приблизиться, постоянно стреляя картечью вдоль палубы брига – его пушки стояли на верхней палубе, закрытые только фальшбортом. Ну а русские умело маневрировали, точно так же отвечая картечными выстрелами, стараясь вывести из строя абордажную команду и не допустить охвата корабля.
На беду русских ветра почти не было. Но на бриге поставили все возможные паруса с целью уловить малейшее дуновение и маневрировали так, чтобы не терять и этой малости. Правда, через час после начала сражения ветер вовсе стих и наступил критический момент боя – русский бриг замер. Чтобы исправить положение, на воду спустили баркас, на который отправили самых выносливых гребцов под командой мичмана Мельникова. И те, под градом картечи и, иной раз, мушкетных залпов, крутили корабль по командам капитана так, чтобы тот всегда оказывался бортом к атакующему противнику. И так продолжалось еще два часа кряду.
Наконец, потеряв почти половину абордажной команды, французы отступили. Наполеон не смог осилить Александра. Потери русских составили 12 человек убитыми и ранеными. Французов – 217. Ну и в довершении вечера, едва зайдя в порт, на виду у собравшихся в ожидании пленения русского брига зрителей, израненный «Наполеон» затонул даже не дойдя до места якорной стоянки. Задуманный маршалом символизм пришлось трактовать как-то иначе.