Бахтин Владимир

Все, что было, повторится, ныне… И опять затуманится ширь,                 И останутся двое в пустыне: В небе — Бог, на земле – богатырь   .        

М.Волошин

К лету 1943 года над Москвой завис «кинжал, направленный в сердце России». 

Так Гитлер называл орловский плацдарм немцев на северном фасе Курской дуги. Отсюда он мечтал возобновить наступление на Москву, а город Орёл сделать столицей своей «разбойничьей империи», как писал Илья Эренбург.

И на самой восточной точке «острия кинжала» находилась господствующая высота 244,9 — на территории Новосильского района, у слияния рек Зуши и Неручи.

В довоенных границах Орловской области существует две самых восточных точки, до которых дошли немцы: 1941 год – Елец, и, после контрнаступления под Москвой, до лета 1943 года – Новосиль.

 Но если у Ельца после «блиц-крига» 1941-го их выбили практически сразу,  то у Новосиля немецкие войска зарывались в землю полтора года. За это время они создали мощный оборонительный пояс из многих рубежей.

 И, восемьдесят лет назад, Гитлер не раз бросал свой нервный взгляд на штабную карту с остриём «кинжала». В истерике тыкал пальцем в заветную высоту, уверяя сообщников в успехе «решающего сражения за победу Германии». Намерения врага простирались далеко, фантазия била через край.

Но всё произошло иначе. Наше командование решило наносить удар не под основание орловского выступа, где его ждали, а выше, ближе к «острию», где немцы планировали новое наступление.

Таким образом, к лету 1943 года, на самой восточной точке орловского плацдарма, высоте 244,9, мистически перекрестились вечные силы добра и зла. 

А эту высоту, эту возвышенность, издавна называли «Богатырский Верх».

Прорывала вражескую оборону от села Задушное и на Орёл 348-я стрелковая дивизия, сформированная под Оренбургом в первый год войны.

Пройдя с боями всю Европу, в 1944 году она получила почётное звание «Бобруйской». После боёв в Берлине 1-2 мая 1945 года, дивизия наступала на запад через город Бранденбург и 7 мая вышла к реке Эльба, где встретилась с американскими войсками.

В Новосильском районе не забывают воинов, сражавшихся в этой дивизии: в городе есть улица 348-й Бобруйской дивизии, в селе Задушное, у переправы через Зушу стоит памятная стела,  в городском краеведческом музее хранится многолетняя переписка с ветеранами.

Они рассказывали о своём первом бое у Новосиля, о форсировании Зуши. Описывали подготовку к сражению и ход боёв за эту, как выясняется, не совсем обычную высоту. 

И, как видно из воспоминаний, их взгляд из прошлого, их мысли и чувства явно раздвигали рамки того времени, в котором они жили и воевали. 

«Перед нами непохожая на другие, живописная и величественная высота 244,9 – один из форпостов прочнейшей на Восточном фронте обороны, созданной гитлеровцами за полтора года на Орловском выступе».- писал разведчик 1170-го полка 348-й дивизии Б.Н.Просвирин».- «Подходы к ней и красивые неглубокие овраги, где рос мелкий дубняк, заминированы. Паутина колючей проволоки, прикрывая нескончаемые траншеи, многочисленные ДОТы и другие укрепления, уходит влево и вправо вдоль фронта за горизонт.

Сразу видно значение высоты 244,9, хотя высот на другом берегу реки Неручь несколько. Но выделяется в пространстве 20 км. она одна. Не только размерами – у основания более 1 км. Это не только возвышенность на сером месте. Конечно, не Эльбрус и не Казбек, – те тоже стоят в цепи величественных гор, — но выделяется своеобразной красотой и большим величием. 

На другие высоты в войну я тоже глаза пялил порядком, но они ушли в прошлое, а 244,9 со мной. Её я и сейчас могу нарисовать. Не так конечно, как Рерих Джомолунгму, но от души.

…А моему отделению с утра 12 июля 1943 года выпало совместно с пехотинцами атаковать высоту 244,9 и после длительного кровопролитного боя войти на неё. С тех пор не был на ней и не видел эту чудесную местность. Но она мне родная и часто снится». 

День 13 июля 1943 года был вторым днём после прорыва вражеской обороны   и взятия высоты 244,9. Разведчик той же дивизии и того же полка Г.Г.Калашников в составе взвода пешей разведки отправлялся на выполнение боевого задания. Позже он писал:

«…Мы снова проходим знакомый путь до слияния рек Неручь и Зуша, минуем гуськом пешеходную переправу через реку Неручь. И суровая действительность войны предстала перед нами во всей своей наготе. По обе стороны дороги и далеко впереди лежали искалеченные взрывами траншеи, усеянные всевозможными обломками, трупами врагов.

 Всё увиденное вызывало сложный поток чувств. У меня лично это были и горечь за искалеченное боем русское поле и чувство мести к ещё недобитому врагу, и уверенность в своих силах. И в моём сердце отчётливо проступало чувство радости по поводу того что мы своим ратным тяжёлым трудом освобождаем — очищаем нашу родную вот эту русскую и такую сейчас по-летнему прекрасную землю. 

 Вот здесь, на этой высоте, шевельнулось светлое предчувствие грядущей Победы ! Наше дело правое – враг будет разбит, победа будет за нами обязательно ! 

Мы понимали, что заря победы  только чуть-чуть занимается. И до полной, устойчивой победы ещё очень далеко. Мы понимали также, что пришло наше время нести дальше на своих плечах эту эстафету войны. Что бы нас впереди ни ожидало, мы теперь в ответе за судьбу нашей Родины».

…Если из села Задушное по старой дороге поехать на Орёл, то сразу  за мостом дорога пойдёт в гору. И, вскоре, сразу за берёзовыми посадками, мы въедем на  вершину высоты, откуда открывается впечатляющий вид на город Новосиль и его окрестности.

Это и есть «Богатырский Верх».   

В далёкие былинные времена наши предки давали имена, прозвища и названия не просто так. 

«Богатырский Верх» — это тревожная жизнь нашего южнорусского порубежья, это борьба с кочевниками, повседневная опасность со всех сторон, когда над врагом надо взять верх в любом случае.

 Это название — как бы печать, поставленная на грань возможного и невозможного.

Разведчика Просвирина высота 244,9 покорила своей необычностью, о чём он не раз упоминает в своём повествовании. Он относится к ней с особым, можно сказать, — мистическим преклонением и пантеизмом, сравнивая её с величайшими вершинами мира. 

Ощущая в своём времени некую нестабильность мироздания,  душой русского человека и крестьянскими корнями он чувствовал её необычное свойство, какое-то влияние на борьбу сил добра и зла.  

И у его однополчанина Г.Г.Калашникова, тоже разведчика,- человека с обострённым чувством внимания к окружающему миру, – высота также вызывает много чувств, и основное из них — предчувствие Победы. 

Получается, что в каких-то вершинах духовных сфер эта высота — символ вечной Победы, символ пяди родной земли у пограничной черты, где русские богатыри всегда должны брать верх над врагом. 

      Но относится ли это только к городу Новосиль ?

      Великий русский поэт и философ Фёдор Иванович Тютчев, известный своими пророчествами и верой в Россию, был родом из села Овстуг Орловской губернии.

     «…Если взять циркуль и поставить точку, где Неручь впадает в Зушу и провести окружность радиусом сто пятьдесят миль, это и будет духовный центр России», — писал он в одном из писем И.С.Аксакову.

     В этих строчках — связь прошлого и будущего, намёк на нечто большее, что нам пока не дано понять, а условной «точкой Тютчева», может быть только вышеупомянутая  высота… 

     В августе 1863 года он написал строки, которые поразительно перекликаются с днём сегодняшним и ясно объясняют смысл происходящего:

                        «Ужасный сон отяготел над нами,

                         Ужасный, безобразный сон:

                         В крови до пят, мы бьёмся с мертвецами,

                         Воскресшими для новых похорон». 

     То, что сто с лишним лет назад казалось сном, стало явью — граница приблизилась к нашей Среднерусской возвышенности. 

     Гитлеровские недобитки и вечные враги России, охваченные трупным ядом идей «бесноватого фюрера» и сатанизмом, жаждут реванша за поражение.

И название «Богатырский Верх», пришедшее из глубины веков,  для нас уже звучит по-новому. 

Оно напоминает о том, что эта высота была отбита у врага, как минимум, дважды: у кочевых народностей Дикого Поля и у «иных времён татаров и монголов», как называл фашистские орды поэт Николай Рубцов.

       И сейчас, когда тёмные силы возжелали повернуть вспять ход истории, когда, по словам Ф.И.Тютчева, «…мы бьёмся с мертвецами, воскресшими для новых похорон», она стоит как сакральный страж в центре России, уверенная в твёрдой поступи новых богатырей…

Надо добавить, что в русском понятии богатырей на Западе никогда не было: только тщеславные рыцари-вассалы, наёмники-ландскнехты да лесные стрелки.