(1870–1948)

В 1897–1908 годах служил священником в орловской Покровской военной церкви. 

В этом году исполняется 22 года прославления и обретения мощей подвижника.И в эти дни Орловчане смогут поклониться частице мощей преподобноисповедникаСергия (Сребрянского), находящихся в Орловской епархии . А в Богоявленском соборе иконе святого.

В миру Митрофан Васильевич Сребрянский, родился 1 августа 1870 года в селе Трёхсвятское Воронежского уезда Воронежской губернии в семье священника Василия Васильевича Сребрянского. Через год после рождения сына отца Василия перевели в село Макарик в трёх километрах от Трёхсвятского. Детей в семье было много, воспитывались они в большой строгости, так что к родителям обращались на «вы». Когда ребёнку исполнялось четыре года, отец приводил его к матери и торжественно объявлял, что с этого дня дитя может исполнять все посты.

В 1889 году Митрофан окончил Воронежское духовное училище по II разряду и поступил сразу на IV курс Воронежской духовной семинарии, окончив семинарский курс обучения в 1892 году по II разряду.

Под влиянием народнических идей Митрофан поступил в Варшавский ветеринарный институт. Оказавшись здесь среди равнодушных к вопросам веры студентов, во враждебной Православию католической Польше, он начал усердно посещать православный храм. В Варшаве он познакомился со своей будущей женой, Ольгой Владимировной Исполатовской, дочерью священника, служившего в Покровском храме в селе Владычня Тверской губернии. 29 января 1893 года они обвенчались.

Живя в Варшаве, Митрофан Васильевич стал размышлять о правильности выбора своего жизненного пути и решил вступить на поприще служения священнического.

2 марта 1893 года епископом Воронежским Анастасием (Добрадиным) Сребрянский был рукоположен во диакона к Стефановской церкви слободы Лизиновки Острогожского уезда Воронежской губернии. Но диаконом отец Митрофан пробыл недолго – 1 марта 1894 года он был назначен священником 47-го драгунского Татарского полка (г. Рыпин Полоцкой губернии) и 20 марта рукоположен во священника.

15 января 1896 года он был назначен вторым священником Двинского военно-крепостного собора и 1 сентября того же года вступил в должность законоучителя Двинской начальной школы.

Служение в Орле

1 сентября 1897 года отец Митрофан был перемещён в Орёл и назначен полковым священником квартировавшего в городе 51-го драгунского Черниговского полка, шефом которого в то время была великая княгиня Елизавета Фёдоровна – будущая преподобномученица.

В Орле отец Митрофан всего себя отдал на служение Богу и пастве и стал утешителем многих. Он был прекрасным серьёзным проповедником, слово которого впитывалось слушателями, как впитывается дождь в жаждущую влаги почву.

«Бывало, кончишь давать крест после обедни, а народ всё идёт и идёт. С одним побеседуешь, другой просит совета, третий спешит поделиться своим горем – и так тянутся часы… матушка ждёт меня обедать, да только я раньше пяти часов вечера никак из церкви не выберусь», – вспоминал впоследствии отец Митрофан.

Народ потянулся к искреннему и ревностному пастырю Христову, образовался крепкий приход, и это позволило батюшке приняться за трудное дело постройки храма, которое он вскоре завершил с успехом. В 1899 году новая полковая церковь была освящена в честь Покрова Пресвятой Богородицы, отец Митрофан стал её настоятелем. При приходе он создал библиотеку и школу. Все получаемые от благотворителей средства священник расходовал на храм, школу и библиотеку.

В 1900 году отец Митрофан Сребрянский был награждён золотым наперсным крестом с украшениями.

Летом 1903 года он присутствовал в Сарове на торжественном прославлении преподобного Серафима. Здесь он был представлен великой княгине Елизавете Фёдоровне и произвёл на неё самое благоприятное впечатление – искренней верой, смирением, простотой и отсутствием какого-либо лукавства.

Участие в русско-японской войне

11 июня 1904 года вместе с 51-м драгунским Черниговским полком отец Митрофан выступил в поход на Дальний Восток, в Маньчжурию. Везде, где представлялась возможность, со своими помощниками он ставил походную церковь и служил. Вместе с полком участвовал в сражениях. В служебном формуляре отца Митрофана кратко записано: «Был в сражениях: Ляоянском… Шанхайском… в набегах на Инкоу… Мукденских… у деревни Санвайцзы… Во всех означенных сражениях под огнём неприятеля совершал богослужения, напутствовал раненых и погребал убитых».

15 марта 1905 года, как опытный пастырь и духовник, он был назначен благочинным 61-й пехотной дивизии и  в  этой должности прослужил до окончания войны. 2 июня 1906 года он вместе с полком вернулся в Орёл. 

За участие в русско-японской войне отец Митрофан удостоен наград: орден святой Анны 3-й степени, орден святой Анны 2-й степени, орден святого Владимира 4-й степени (1904–1906) и наперсный крест на Георгиевской ленте (1906). 12 октября 1906 года за выдающиеся пастырские труды, понесённые во время войны, священник был возведён в сан протоиерея.

Во время служения в действующей армии отец Митрофан вёл подробный дневник, который печатался в журнале «Вестник военного духовенства» и в «Орловских епархиальных ведомостях», а затем вышел отдельной книгой под названием «Записки полкового священника».

Марфо-Мариинская обитель

В 1908 году отец Митрофан подал великой княгине Елизавете Фёдоровне, занятой созданием Марфо-Мариинской обители милосердия в Москве, свой проект устава обители. Отец Митрофан был знаком княгине по своему служению в Орле, а его проект настолько пришёлся ей по душе, что именно его она положила в основу устройства обители. Для его осуществления она пригласила протоиерея Митрофана на место духовника и настоятеля храма.

Он обещал подумать и дать свой ответ позже. На пути из Москвы в Орёл он вспомнил родную, горячо его любящую паству и представил, как обоюдно тяжело будет расставание. От этих дум и воспоминаний его душа пришла в смятение, и он решил отказаться от предложения великой княгини. В тот момент, когда он это подумал, он почувствовал, что у него отнимается правая рука. Он попытался поднять руку, но безуспешно: ни пальцами пошевелить, ни согнуть руку в локте он не смог. Отец Митрофан понял, что это, видимо, Господь его наказывает за сопротивление Его святой воле, и тут же стал умолять Господа простить его и пообещал, если исцелится, переехать в Москву. Понемногу рука обрела чувствительность, и через два часа всё прошло.

Он приехал домой совершенно здоровым и вынужден был объявить прихожанам, что покидает их и переезжает в Москву. Но, видя переживания паствы, добрый пастырь не смог ей отказать, и хотя его настоятельно звали в Москву, он стал откладывать отъезд. Он даже решил про себя отказаться и остаться в Орле, тем более что вообще опасался, что не справится с новыми сложными обязанностями в обители, где от него потребуется духовный опыт, которого у него, как у священника семейного, может не быть.

Вскоре он заметил, что у него без всякой видимой причины начала распухать правая рука, и это со временем стало приносить ему затруднения на службе. Он обратился за помощью к одному из своих родственников, доктору Николаю Яковлевичу Пясковскому. Врач, осмотрев руку, сказал, что никаких причин болезни нет и он не может дать в этом случае какого бы то ни было медицинского объяснения и, следовательно, помочь.

В это время из Москвы в Орёл привезли чудотворную Иверскую икону Божией Матери. Отец Митрофан пошёл помолиться и, стоя перед образом, пообещал, что всё же примет бесповоротно предложение великой княгини и переедет в Москву. С благоговением и страхом он приложился к иконе и вскоре почувствовал, что руке стало лучше. Он понял, что на переезд его в Москву и поселение в Марфо-Мариинской обители есть воля Божия и с этим нужно смириться.

Получив благословение от старцев Зосимовой пустыни, он подал прошение о переводе в Москву, и 17 сентября 1908 года митрополит Московский Владимир (Богоявленский) назначил его настоятелем Покровской и Марфо-Мариинской церквей на Большой Ордынке, – поскольку сама Марфо-Мариинская обитель начала свою деятельность только с 10 февраля 1909 года, когда великая княгиня Елизавета Фёдоровна переехала в дом, предназначавшийся под обительский.

«Господь благословил это наше дело через священника, – писала великая княгиня государю, – к которому в Орёл издалека люди приезжали за утешением и поддержкой, – и вот оно мало-помалу начинается».

Отец Митрофан, поселившись в Москве, сразу же принялся за новое дело, отдавшись ему всей душой. Он часто служил и, не жалея сил, духовно наставлял сестёр милосердия, которых с каждым годом становилось всё больше.

Он был верным соработником святой основательницы обители. Незадолго перед своим арестом в 1918 году великая княгиня Елизавета передала общину попечению отца Митрофана и сестры-казначеи.

В 1919 году отец Митрофан и его супруга Ольга по благословению Патриарха Тихона приняли монашеский постриг. Отец Митрофан был пострижен с именем Сергий, а Ольга – с именем Елисавета. 

Вскоре после этого святитель Тихон возвёл отца Сергия в сан архимандрита и наградил митрой «за отлично-усердное служение его Святой Церкви, труды по обстоятельствам военного времени и полезную деятельность в обители»; благословение с грамотой и иконой Спасителя были вручены ему 25 декабря 1919 года.

Первый арест. Ссылка в Тобольск

Во время кампании по изъятию церковных ценностей, 23 марта 1923 года архимандрит Сергий был арестован за прочтение послания Патриарха Тихона, касавшегося этого вопроса, хотя «изъятие» из храмов обители произошло без эксцессов. Пять месяцев он томился в тюрьме без предъявления обвинения, а затем по приказу ОГПУ от 24 августа 1923 года был выслан на один год в г. Тобольск. Здесь он познакомился и близко сошёлся с тобольским подвижником Феодором Ивановым, впоследствии (в 1937 году) принявшим мученическую кончину.

27 февраля 1925 года он вернулся из ссылки в Москву и на следующий день, как бывший ссыльный, явился в ОГПУ, чтобы узнать решение властей относительно своей дальнейшей судьбы. Следователь, которая вела его дело, сказала, что священнику разрешается совершать церковные службы и говорить за богослужениями проповеди, но он не должен занимать никакой административной должности в приходе, и ему запрещено принимать участие в какой-либо деловой или административной приходской деятельности. Отец Сергий вернулся в Марфо-Мариинскую обитель.

Второй арест. Переезд в село Владычня

29 апреля 1925 года, на основании доноса об антисоветской агитации среди сестёр обители, отец Сергий был арестован и заключён в Бутырскую тюрьму.

Монахиня Елисавета, узнав, в чём обвиняют отца Сергия, принялась хлопотать о его освобождении. Она написала заявление и подала Владимиру Черткову, возглавлявшему учреждение под названием «Осведомление и экспертиза по делам религиозных течений». Чертков поддержал просьбу и, сопроводив заявление своими пояснениями, направил его 25 июня 1925 года Петру Смидовичу, который в тот же день переправил все документы Тучкову. 30 июня дело было рассмотрено и принято решение освободить священника. 2 июля Коллегия ОГПУ прекратила дело, и отец Сергий был освобождён.

Архимандрит Сергий и монахиня Елисавета выехали на её родину в село Владычня Тверской области и поселились в бревенчатом, покрытом дранкой родительском доме. Первое время отец Сергий не служил, но часто ходил молиться в Покровский храм, в котором стал совершать богослужения с 1927 года. 

На Тверской земле отец Сергий продолжал подвизаться как духовник и проповедник. Духовные дети из Орла привозили ему продукты и одежду, большую их часть он раздавал нуждающимся.

Третий арест. Ссылка в Северный край

В феврале 1930 года священник снова был арестован. По доносам он обвинялся в том, что, «являясь сторонником монархического порядка управления, систематически вёл антисоветскую агитацию с целью срыва мероприятий, проводимых советской властью в деревне, используя религиозные предрассудки масс…». Виновным в предъявленных ему обвинениях архимандрит Сергий себя не признал. 

7 апреля 1930 года исповедник был приговорён к пяти годам высылки в Северный край и затем этапирован. Архимандрита Сергия поселили в одной из деревень на реке Пинеге. Сюда к нему приехали монахиня Елисавета и Мария Петровна Заморина (впоследствии – монахиня Милица), знавшая батюшку ещё в период его служения в Орле. Ссыльные священники работали на лесоразработках и сплаве леса. Отец Сергий работал на ледянке – вёл по ледяной колее лошадь, тащившую брёвна. 

Возвращение в село Владычня. Старчество

В 1933 году отец Сергий был освобождён и вернулся в Москву, где пробыл всего один день – простился с закрытой и разорённой обителью и отправился с монахиней Елисаветой и Марией Петровной во Владычню. 

Покровский храм во Владычне был закрыт, и отец Сергий ходил молиться в соседнее село в Ильинский храм. Впоследствии власти стали выказывать неудовольствие по поводу его появления в храме, и он был вынужден молиться дома. 

За исповеднический подвиг, за праведную жизнь и глубокое смирение Господь наделил отца Сергия дарами прозорливости и исцеления. Последний период жизни отца Сергия стал временем старческого окормления духовных детей и обращавшихся к нему страждущих православных людей, что было особенно насущно в то время, когда большинство храмов было закрыто, а священники арестованы.

Во время Великой Отечественной войны, когда немцы захватили Тверь, во Владычне расположилась русская воинская часть и предполагалось, что здесь будет тяжёлый бой с немцами. Офицеры предлагали жителям отойти дальше от передовых позиций. Некоторые ушли, а отец Сергий и монахини Елисавета и Милица остались. Почти каждый день над расположением воинской части летали немецкие самолёты, но ни разу ни одна бомба не упала ни на храм, ни на село. Это отметили и военные, высказав предположение, что село находится под чьей-то сугубой молитвенной защитой.

В последние годы жизни архимандрита Сергия, начиная с 1945 года, его духовником стал протоиерей Квинтилиан Вершинский, служивший в Твери и часто приезжавший к старцу. Впоследствии он вспоминал об отце Сергии: 

«Всякий раз, когда я беседовал с ним, слушал его проникновенное слово, передо мной из глубины веков вставал образ подвижника-пустынножителя… Он весь был объят божественным желанием… Это чувствовалось во всём, особенно – когда он говорил. Говорил он о молитве, о трезвении – излюбленные его темы. Говорил он просто, назидательно и убедительно. Когда он подходил к сущности темы, когда мысль его как бы касалась предельных высот христианского духа, он приходил в какое-то восторженно-созерцательное состояние и, видимо под влиянием охватившего его волнения, помыслы его облекались в форму глубоко-душевного лирического излияния… Он в миру вёл жизнь пустынника. Несомненно, эта способность созерцания стояла в связи с его душевной чистотой. Его ангельская чистота и бесстрастие, которыми была проникнута последняя, предсмертная исповедь, которую я принимал от него, привели меня в какой-то священный ужас. Я после этого понял душевное состояние [апостола] Петра, когда он воскликнул: “Господи, отойди от меня, ибо я человек грешный”».

5 апреля 1948 года старец скончался в селе Владычня и был погребён на сельском кладбище. Местное почитание отца Сергия началось сразу же после его смерти.

Он был реабилитирован по указу Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года.

19 сентября 1999 года архимандрит Сергий был канонизирован Русской Православной Церковью как местночтимый святой Тверской епархии. 

Мощи преподобноисповедника Сергия были обретены 11 декабря 2000 года; ныне они пребывают в Воскресенском кафедральном соборе г. Твери.

Архимандрит Сергий причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Память: 5 апреля, 11 декабря.

Анатолий Мищенко.