Владлен ДорофеевКак встреча Паустовского в Ливнах стала поводом для создания повести «Кара-Бугаз», сделавшая его профессиональным писателем
Приболев в 1928 году, Константин Паустовский отправился в маленький провинциальный город, где остановился в доме Дмитрия Ивановича Нацкого, врача 15-го участка станции Ливны. И не случайно. Здесь жила подруга первой жены писателя Екатерины Степановны Загорской – «старый добрый друг» Нина Дмитриевна Нацкая, с которой Паустовский познакомился ещё в первую мировую войну.
«Писателя я видел, так как он был хорошо знаком с нашим железнодорожным врачом Ниной Дмитриевной Нацкой, очень добрым человеком. Говорили в городе, что к ней приехал из Москвы знакомый и остановился в её доме. Жили Нацкие на улице Шмидта, ныне Дружбы народов, в одноэтажном доме с садом. (В восьмидесятых годах дом сломали, построили на этом месте здание Дома быта. На одной из старых открыток, выпущенных в начале XX века, дом просматривается).
А познакомился молодой Константин Паустовский с Ниной Нацкой, выпускницей Бестужевских курсов в Москве, в первую мировую войну. Тогда его призвали в армию и стал он санитаром. При формировании санитарного поезда в него вместе с Паустовским попали и другие молодые люди, в том числе и девушки: Нина Нацкая, Екатерина Загорская, другие. Поезд №226 ушёл на фронт и лечил раненых, подобранных на полях боев и прошедших через санбаты. Трудности с питанием, близость боев, муки раненых сблизили молодых людей. Константин, Нина, Екатерина стали друзьями (последняя после окончания войны стала женой Паустовского).
Закончив учебу в 1916 году, Нацкая вернулась в Ливны, стала работать врачом железнодорожной больницы», — из воспоминаний В. Г. Судиенко, долгое время проработавшего бухгалтером на станции Ливны. — «Во время второго приезда в Ливны в 1931 году семья Паустовских остановилась в доме продавца железнодорожного магазина Ивана Александровича Бондарева на улице Водоразборной, ныне Аникушкина. Дом был большой, кирпичный, фасадом смотрел на реку Сосну. В палисаднике росли цветы, а за домом раскинулся сад. Хозяин выписывал газеты, имел библиотеку, собранную еще в дореволюционное время. Паустовский здесь много писал, даже в ночное время, когда электростанция переставала подавать электричество и приходилось зажигать керосиновую лампу.
Во время отдыха Константин Георгиевич посетил окрестности города: Липовчик, Адамову мельницу».
…Поезд пришёл в Ливны утром. На маленький перрон высыпали крикливые женщины с молочными бидонами. Сонный дежурный в красной фуражке зевал под зелёным от старости медным колоколом, прикрывая рот ладонью. На мощенной привокзальной площади бродили озабоченные куры.
Паустовский остановился и осмотрелся. Городок был виден насквозь. Его окружали жёлтые поля хлебов. Тополиный пух лежал под ногами, как липкие клочки ваты. Женщины разошлись, дежурный лениво бухнул в зелёный колокол. Паровоз пронзительно свистнул, и поезд медленно пополз от перрона.
Паустовский приехал в Ливны работать. Он любил тихие, маленькие городки. Ему казалось, что именно в них он может писать спокойно и счастливо, и никто и ничто его не отвлечёт от работы. Он вообще любил тишину, и в московской своей квартире писал в маленькой комнатке, куда не долетал уличный шум.
Поселился Паустовский в небольшом домике над Сосной. К реке надо было спускаться по крутому склону.
Глиняные тропинки после дождя становились скользкими и блестящими, будто облитые жидким стеклом. Мальчишки скользили по ним голыми пятками, как по ледяной дорожке. Паустовский с завистью смотрел на них. Его уже иногда настигали приступы астмы, и он боялся их.
По утрам из-за речного склона выплывали голубоватые, как дым, туманные облака. Они закрывали стволы деревьев, и кроны их будто повисали в воздухе.
Ловить рыбу Паустовский ходил к Адамовой мельнице. Вода у плотины была тёмно-зелёной, и красный поплавок поблёскивал в ней, как маленький огонёк. И посейчас стоят красные, кирпичные стены этой мельницы с пустыми окнами-глазницами. Нынешние рыбаки приезжают сюда набрать вьюнов. Головней они ловят теперь подальше от Ливен. Оскудела и обмелела Сосна у города.
В рассказе «Ливенские грозы» Паустовский пишет: «В 1931 году я поехал на лето в город Ливны Орловской области. Я готовил тогда к печати мой первый, давно написанный роман, и меня тянуло в какой-нибудь маленький городок, где нет ни души знакомых, где можно сосредоточиться и никто и ничто не помешает работать.
В Ливнах я никогда не был (это писатель «загнул» для сюжета – прим. автора). Городок понравился мне чистотой, множеством цветущих подсолнухов, своими мостовыми из цельных каменных плит и рекой Быстрая Сосна, вырывшей ущелье в толще желтого девонского известняка.
Я снял комнату на окраине, в деревянном ветхом доме. Он стоял на обрыве над рекой. Позади дома тянулся и переходил в береговые заросли наполовину высохший сад.
У пожилого и робкого хозяина — продавца газет в станционном киоске — была мрачная, тощая жена и две дочери: старшая — Анфиса и младшая — Полина».
К женщине, у которой гостил Паустовский, время от времени приходила врач Нина Дмитриевна Нацкая, женщина властная на вид, в очках и с громким голосом. Она лечила хозяйку и свои врачебные рекомендации отдавала тоном приказа.
Поначалу в этом доме Паустовский много работал, но после печального события, произошедшего в его стенах, уже не мог найти покоя и уединения. Дочь хозяев здесь покончила с собой из-за несчастливой любви, и он пережил это тяжело, трудно. Поэтому, когда старая подруга Нацкая предложила свой дом возле станции, он с радостью согласился.
Тогда Нацкая жила с братом – геологом Александром Дмитриевичем и матерью-старухой, большой любительницей чаёвничать.
Нацкий Александр Дмитриевич (р. 27 (14) августа 1889 г., с. Кунач, Хмелевская волость, Ливенский уезд, Орловская губ. – 1969 г.), геолог, палеонтолог, исследователь Прикаспия. Родился в Ливенском уезде в семье земского врача Дмитрия Ивановича Нацкого. Детство его прошло в Ливнах, куда семья переехала в 1900 году, и в тот же год Александр там поступил в реальное училище.
Нацкий был неутомимым исследователем широкого профиля. Для него, как ученого, характерна исключительная добросовестность и детальность при изложении геологического материала. Все опубликованные труды прекрасно иллюстрированы снимками, выполненными им лично. Имя А. Д. Нацкого заслужено увековечено на геологической карте Туркменистана в названии одной из складок Центрального Копетдага — «разорванная складка Нацкого».
За чаем-то Нацкий и рассказал Паустовскому о своих странствиях в песках Средней Азии, об удивительном заливе Кара-Бугазе в Каспийском море. Там он открыл несколько месторождений полезных ископаемых, а потом попал в плен к басмачам. Несколько раз его водили на расстрел, но счастье сопутствовало геологу. Когда расстреливали каждого десятого заложника – Нацкий оказывался восьмым по счёту, а когда каждого пятого – он был четвёртым. Потом белогвардейцы вывезли его на голый каменный остров, где геолога нашли туркмены. Так и спасся. С 1920 по 1922 годы он скитался по Красноводску и другим южным городам. С большим трудом отыскала его сестра Нина Дмитриевна и привезла в Ливны. Но от пережитого Нацкий тяжело заболел и теперь был на пенсии, несмотря на возраст. Он был высокий, стройный, ещё молодой, но совершенно седой.
Его рассказы пробудили в Паустовском угасшую было на время страсть к путешествиям. Он решил побывать на Каспии. И он сделал это. А потом вернулся в Ливны и написал повесть «Кара-Бугаз», где под именем Шацкого был описан ливенский геолог.
«Больше сорока лет прошло со времени описанных мною событий, — писал в начале 80-х годов ХХ века орловский журналист Эдуард Дорофеев. – Домик над Сосной я так найти не смог. Долго ходил у оставшихся после войны домов у вокзала, но старожилы путались, так и не смогли указать мне дом, где жили Нацкие…
Мне удалось разыскать его сестру, строгую докторшу в очках Нину Дмитриевну Нацкую, которая пригласила в свой дом Паустовского, и о которой он также рассказал в своей замечательной книге «Золотая роза». Ей уже 86 лет и она, к сожалению, сейчас в таком состоянии, что никаких подробностей уже не помнит…, живёт она сейчас на станции Железнодорожная под Москвой».
В 1938 году Н.Д. Нацкую арестовали по ложному доносу, что не сдала золото государству. Четыре месяца она находилась под арестом. За это время с брата сняли персональную пенсию, заменив её обычной. После того, как Нину Дмитриевну отпустили, Нацкие оставили Ливны и переехали в Павловский Посад, где Нина Дмитриевна работала врачом, а во время войны спасала жизни в военном госпитале. Александр Дмитриевич так и продолжал жить под опекой сестры, которая тянула как могла семью фактически на свою зарплату. В 1953 году Нина Дмитриевна вышла на пенсию. Нацкие жили очень скромно, но на жизнь не жаловались.
Вот так Константин Паустовский нашёл тихий уголок для творчества, «добрых» друзей, и героя для повести, ставшей ключевой для писателя.
(По материалам архива орловского журналиста Эдуарда Дорофеева)
Подробности в книге Владлена Дорофеева «Пленники судьбы и истории» https://ridero.ru/books/plenniki_sudby_i_istorii/
Владлен Дорофеев