Предлагаемая читателям статья является продолжением публикации «Орловские кадеты в белой борьбе», напечатанной в сборнике журнала № 12 «Православному воинству и воинам во Христе посвящается», последнее переиздание которого увидело свет в середине 2006 года в Санкт-Петербурге в издательстве «Библиополис». Публикация посвящена морякам — выпускникам Орловского Бахтина кадетского корпуса, уроженцам Орловской губернии и людям, связанным с ней своими корнями, участникам Белого движения, волею судеб покинувшим Родину и рассеянным по всему миру.

 

Мы русские люди, мы люди изгнанья,

Потомки семей храбрецов,

Мы изгнаны с Родины без состраданья

За грешные нравы отцов.

 

(Отрывок из стихотворения Бориса Ушакова, кадета 3-го класса Русского Кадетского корпуса, скончавшегося 16 ноября 1923 г. в эмиграции).

 

Последние десятилетия XX века вернули в Россию имена многих деятелей Русского Зарубежья — наших земляков писателей Ивана Бунина и Бориса Зайцева, поэтов Сергея Бехтеева и Владимира Гальского. Вновь стали доступны книги русских историков, ученых, литераторов и богословов. Среди имен эмиграции в современной России на слуху в основном фамилии интеллигенции, политиков, высших сановников и генералитета, большей частью принадлежавших к либеральному и демократическому ее крылу, оставивших много мемуаров о той России, которую «они потеряли»; высланных или изгнанных большевиками,  но в немалой степени несущих груз ответственности за русскую катастрофу XX века.

В меньшей степени известно о трагических судьбах русского офицерства, юнкеров, кадет и гардемарин, ставших первыми жертвами революционного хаоса и гражданской войны, чья вина заключалась в преданности престолу или верности присяге. Только в первые дни «бескровной русской революции» было убито более 120 морских офицеров, 600 человек арестовано. От рук революционных матросов тогда погибли боевые адмиралы — герои Порт-Артура, Цусимы и Моонзунда Вирен, Бутаков, Курош, Протопопов, Непенин, Стронский, Степанов, Гирс и многие другие. Но самый настоящий террор против офицерства начался после октября 1917 года. Как записал в своем дневнике 31 декабря 1917 года выпускник Орловского Бахтина кадетского корпуса генерал-лейтенант А. П.  Будберг: «Большевики хорошо понимают, что на их пути к овладению Россией и к погружению ее в бездну развала, ужаса и позора главным и активным врагом их будет русское офицерство, и стараются вовсю, чтобы его истребить». Эта запись была откликом на резню морских офицеров в Севастополе, где только в течение одного дня было убито 128 человек.

 

Людскою кровью грязны панели,

Здесь лишь недавно закончен бой,

Еще порою разрыв шрапнели

Дымком повиснет над головой.

Стрельба и крики. матросы взяли

Вокзал и город. Дома в огне.

— Что там, товарищ? Кого поймали?

— Должно быть, белый. — Давай к стене!

Короткий выстрел…  Потоки брани.

Вершит победу звериный мир.

На всех достанет кровавой дани,

И сытым красный уйдет вампир.

Всю ночь расстрелы, грабеж, облавы,

Несут добычу на поезда.

А в черном небе, взойдя кроваво,

Пятью лучами горит звезда.

 

(Авторство стихотворения «Красная звезда» принадлежит кадету 7-го класса Крымского корпуса Михаилу Коротееву).

 

Системное и целенаправленное уничтожение русского народа в лице лучших его представителей было не чем иным, как уничтожением генофонда нации, невосполнимого до сих пор. Репрессии и гонения, деморализация и развал в армии и на флоте привели к тому, что офицерство было поставлено перед выбором: участие в борьбе против большевиков, продолжение службы новой власти (по принципу «пережили татар, переживем и коммунистов») или сохранение нейтралитета в форме непротивления, что в дальнейшем оказалось невозможным. Подавляющая часть офицеров была призвана в Красную Армию военспецами, в то время как их семьи находились в заложниках. (Обеспечив победу в гражданской войне, при всей лояльности к советской власти большая их часть будет репрессирована в 20-х — начале 30-х годов, еще до репрессий 1937—1938 гг.) Многие были убиты и замучены за причастность к дворянскому и офицерскому сословию. В октябре 1918 г. в городе Ельце Орловской губернии расстреляли адмирала Николая Степановича Маньковского (1859—1918) — выпускника Морского корпуса 1881 года, командира кораблей «Айтодор», «Быстрый», «Кубань», «Цесаревич», в 1909—1910 гг. — начальника гардемаринского отряда кораблей Морского корпуса, в 1911—1913 гг. — бригады линейных кораблей Балтийского моря, с 1913 года — главного командира Севастопольского порта, члена Адмиралтейств-совета.В конце сентября 1919 года перед наступлением Вооруженных Сил Юга России на Москву в Орле был взят в заложники и расстрелян адмирал Николай Матвеевич Яковлев (1856—1919) — командир броненосцев «Петропавловск» (погибшего у Порт-Артура 31 марта 1904 г.), «Император Павел I», с 1906 года начальник Кронштадтского порта, с 1907 года начальник Главного морского штаба и член Адмиралтейств-совета.

В конце сентября 1919 года перед наступлением Вооруженных Сил Юга России на Москву в Орле был взят в заложники и расстрелян адмирал Николай Матвеевич Яковлев (1856—1919) — командир броненосцев «Петропавловск» (погибшего у Порт-Артура 31 марта 1904 г.), «Император Павел I», с 1906 года начальник Кронштадтского порта, с 1907 года начальник Главного морского штаба и член Адмиралтейств-совета.

Ожиданию ареста и выдаче на заклание ЧК самая активная часть офицерства предпочитала сопротивление власти беззаконников, борьбу до победы или гибель в бою.

 

Христос Всеблагой, Всесвятой, Бесконечный,

Услыши молитву мою.

Услыши меня, мой заступник предвечный,

Пошли мне погибнуть в бою.

Смертельную пулю пошли мне навстречу,

Ведь благость безмерна твоя…

Скорее пошли мне кровавую сечу,

Чтоб в ней успокоился я.

На родину нашу нам нету дороги,

Народ наш на нас же восстал.

Для нас он воздвиг погребальные дроги

И грязью нас всех закидал

.…………………………………

Не надо далеких и долгих примеров.

России надежный оплот,

лишившись своих боевых офицеров,

Балтийский бездействует флот

.……………………………………..

Спешите ж в окопы, товарищи-братья,

С семьей офицерской своей.

Нам смерть широко открывает объятья,

И мы успокоимся в ней

.………………………………………

Когда же пред вечною волею Бога

Пройдут дни великой войны,

Тяжелая ляжет пред нами дорога,

Увидим тяжелые сны.

 

(Отрывок стихотворения «Молитва офицеров действующей армии», написанного неизвестным автором. Оригинал находится в Орловском областном краеведческом музее).

 

Племянники жены адмирала Яковлева Анны Михайловны Бодиско, продолжатели славной морской династии Алексей и Василий Дмитриевичи Бодиско участвовали в белой борьбе, с русской армией ушли в Турцию.

В 1921 году капитан 2-го ранга А. Д. Бодиско вернулся в СССР, с 1930 года в ссылке в Вологде, расстрелян в 1937 году, его сын Дмитрий эмигрировал в Австралию. Другой брат — капитан морской артиллерии Василий Дмитриевич Бодиско жил в Югославии, его сын Владимир Васильевич после 1945 года в Южной Америке, в Венесуэле, доктор сельскохозяйственных наук, профессор трех университетов, кавалер ордена Андрея Бельо (высшая награда Венесуэлы), умер в 1998 году в Маракое.

Многие представители Орловской губернии оказались в белых армиях различных частей Российской империи, а позже — в эмиграции по всему миру.

Уроженец Орла и выпускник Орловского Бахтина кадетского корпуса Потоцкий Павел Павлович (1886—1966) — лейтенант 1-го Балтийского экипажа, во время первой мировой — командир эсминца «Разящий», на котором принимал участие в Ирбенской и Моонзундской операциях. Был мобилизован большевиками, но через Финляндию бежал в Русскую армию генерала Врангеля; в 20-е годы являлся членом антисоветской боевой организации, дважды бывал в СССР. В эмиграции проживал сначала в Гельсингфорсе (Финляндия), а затем в Стокгольме (Швеция), работал в Географическом институте.

Уроженец имения Райское Орловской губернии Владимир Алексеевич Буцкой (1890—1967) — лейтенант 1-го Балтийского флотского экипажа, с момента образования Добровольческой армии принимал участие в боях против большевиков кавалеристом в составе 3-й сотни 2-го Кабардинского полка. Участвовал во 2-м Кубанском ледяном походе. В марте 1919 года вместе с другими моряками был откомандирован приказом командующего Вооруженными силами Юга России генералом Деникиным в город Петровск для организации Каспийской флотилии ВСЮР, где являлся начальником службы связи Каспийского моря и начальником района Астрахань — Гурьев — Форт — Александровск, осуществлял связь с войсками Уральской армии. С лета 1921 года в лагере в Басре (современный Ирак), откуда с моряками Каспийской флотилии на пароходе «Франц Фердинанд» отбыл во Владивосток. В сентябре 1921 года старший лейтенант П. П. Буцкой был назначен старшим офицером канонерской лодки «Батарея» Сибирской флотилии Восточного фронта. До эвакуации последнего белогвардейского анклава на Дальнем Востоке России командовал посыльным судном «Илья Муромец», на котором в составе флотилии адмирала Старка совершил поход от Гензана до Шанхая и Олонгапо (Филиппины) в октябре 1922 — январе 1923 года. В эмиграции в Китае работал в английской навигационной компании, составив впервые навигационные карты реки Янцзы. С 1931 года возглавлял Морское училище в Шанхае, с 1939 по 1946 год член кают-компании Шанхая. Во время второй мировой войны находился в японском плену. В 1956 году перебрался с семьей в Италию. Последние годы жизни снимался как ведущий актер в целом ряде итальянских фильмов. Печатался в Морском сборнике. Умер в Риме 26 декабря 1967 года.

Уроженец г. Мценска Петр Владимирович Верховский — капитан 1-го ранга 2-го Балтийского флотского экипажа, действительный тайный советник Министерства финансов. В Вооруженных силах Юга России — начальник Новороссийского порта. В Русской армии генерала Врангеля — генерал-майор от флота. Эвакуирован из Крыма на корабле «Владимир». В эмиграции в Югославии и Франции, умер 25 декабря 1940 года в Париже. В СССР были расстреляны его родные: в 1923 году — брат Андрей, а в 1937-м — сын Сергей, жена Александра Матвеевна (Шишкова) скончалась в Париже в 1951 г.

 

Красные наседали, крыли по трапам,

Кашею грузился последний эшелон.

Хлопнув дверью сухой, как рапорт,

Из штаба опустевшего вышел он.

Глядя на ноги, шагом резким

Шел Врангель в черной черкеске.

Город бросили. На молу голо,

лодка шестивесельная стоит у мола.

И над белым пленом, как от пули падающий,

На оба колена упал Главнокомандующий.

Трижды землю поцеловавши,

Трижды город перекрестил…

Под пулями в лодку прыгнул.

— Ваше превосходительство, грести?

— Грести…

 

(Эти строки принадлежат пролетарскому поэту Владимиру Маяковскому. Опубликованные в первом сборнике его стихов в Москве, в других антологиях эти стихи больше не печатались.)

 

Миллионы русских покинули Россию. Разъехавшись по миру, они внесли немалую лепту в науку, культуру, развитие целого ряда государств. Одним из многих, кто покинул Крым в ноябре 1920 года, был кадет 7-го класса Крымского корпуса Михаил Коротеев, чьи стихи помещены в начале публикации. В свои 16 лет за участие в боях, будучи добровольцем флота, он имел Георгиевский крест IV степени. При эвакуации трех рот Крымского кадетского корпуса из Ялты кадеты Михаил Коротеев и его товарищ Георгий Перекрестов, сменяясь у штурвала, на пятые сутки привели каботажную баржу «Хриси» в Константинополь. Кадет Михаил Коротеев происходил из старой семьи орловских дворян, ведущих свое происхождение от удельных князей Карачевских. После окончания корпуса и Сараевского артиллерийского училища трудился на тяжелых работах в Болгарии. Получил высшее образование в Брюсселе. В эмиграции Михаил Дмитриевич Коротеев достиг больших высот в науке и литературе, доктор химических наук в Бельгии, доктор-инженер в Парагвае и Аргентине. Автор исторических романов «Ярлык великого хана», «Карач-Мурза», «Железный хромец», «Богатыри проснулись», «По следам конкистадоров», «Белогвардейцы на Балканах» и т. д. Коротеев М. Д. погиб 24 октября 1978 года в Монтевидео (Уругвай), оставив жену и двух малолетних детей.

Во многих военных эмигрантских изданиях («Часовой», «Военная быль», «Кадетская перекличка») можно встретить статьи участников Белого движения и воспоминания о России. Один из авторов этих изданий — выпускник Орловского Бахтина кадетского корпуса, Константиновского училища и Михайловской артиллерийской академии Александр Петрович Левицкий — оставил интересные заметки о годах своей учебы в Орле. Полковник Корпуса морской артиллерии А. П. Левицкий вместе с частями Вооруженных сил Юга России был эвакуирован из Николаева в Турцию. С 1922 года входил в Союз морских офицеров в Константинополе. С 1930 по 1937 год возглавлял группу Военно-морских сил Болгарии. В 1959 году переселился в Германию в Дармштадт. Прожив в новой стране всего четыре года, почил 24 марта 1963 года.

Выпускник Орловского реального училища Николай Георгиевич Стэрко сразу после окончания Морского инженерного училища Императора Николая I в 1914 году, с началом первой мировой попал на Балтийский флот. Служил на крейсере «Аврора» и линейном корабле «Слава» инженером-механиком, участвовал в обороне Рижского залива, Ирбенской и Моонзундской операциях. В 1919 году старший лейтенант Н. Г. Стэрко в Западной армии князя Бермонда-Авалова, которая должна была вместе с Северо-Западной армией генерала Юденича наступать на Петроград. Обе армии формировались из частей Северного корпуса, Балтийского ландсвера, отрядов князя Ливена, корпуса имени графа Келлера, русских, немецких, финских, латышских белых добровольцев.

В 1918—1919 гг. русские добровольческие отряды при поддержке 7-й немецкой армии генерала фон дер Гольца освободили Прибалтику и Финляндию от большевиков, красных финнов, эстонцев и латышей. Но уже во второй половине 1919 года самопровозглашенные прибалтийские государства, поддержанные англичанами и французами, заняли непримиримую позицию по отношению к русским и немецким добровольцам. Западной армии не дали соединиться с Северо-Западной армией, после чего наступление на Петроград генерала Юденича захлебнулось. При взятии Риги в октябре 1919 года Западная армия была обстреляна английским флотом, вошедшим в Даугаву, и с боями с эстонскими, латышскими и литовскими националистами к концу 1919 года отошла в Восточную Пруссию, где была радушно встречена немецким населением. В составе Западной армии воевал батальон 34-го Севского имени генерала графа Каменского полка.

Н. Г. Стэрко в эмиграции осел в Баварии, работая преподавателем в технических учебных заведениях. В 1924 году переехал во Францию. В Париже занимался коммерческой и преподавательской деятельностью, входил в правление общества воспитанников Морского инженерного училища. С 1931 года являлся казначеем общества МИУ Императора Николая I, а также общества русской культуры Рябушинского. В Парижском инженерно-техническом университете занимал профессорскую кафедру. Владел типографией, печатал работы по механике и другим научным дисциплинам. Умер 21 января 1974 года, похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Брат Сергей репрессирован, умер в ссылке. В Москве, Орле и Джанкое проживают его родственники, сохранившие богатый семейный архив.

Многие из представителей Орловской губернии воевали в белых войсках Северного фронта генерала Миллера. Сын героя Порт-Артура болховского дворянина капитана 2-го ранга К.К. Юрасовского Дионисий одним из последних покинул стены Морского корпуса, после приказа о расформировании учебного заведения Львом Троцким от 24 февраля 1918 г. С группой кадет и гардемарин он пробрался на Север и воевал на Мурманском направлении. Был тяжело ранен. За героизм получил Георгиевский крест, а в 1920 году — звание мичмана. Дионисий Константинович Юрасовский в эмиграции проживал в Бельгии, где скончался 24 апреля 1962 года в Брюсселе.

Руководил Мурманским портом в 1919—1920 гг. внук Орловского губернского воинского начальника и сын начальника Орловско-Рижской железной дороги капитан 1-го ранга, Георгиевский кавалер Дмитрий Осипович Дараган, участник обороны Порт-Артура. В начале первой мировой войны старший офицер линейного корабля «Апостол Андрей Первозванный», в 1915—1916 гг. — командир эскадренного миноносца «Деятельный», с начала 1917 г. — эскадренного миноносца «Автроил». В марте 1920 года ушел с белыми войсками Северного фронта в Норвегию. Работал в Финляндии девиатором в порту города Хельсинки, где умер 31 декабря 1978 года.

На Севере в белых войсках, в гидрографической экспеди-ции Белого моря, в 1918—1919 годах находились выпускник Елецкой гимназии фельдшер Моисеев Моисей Иосифович (1890—?) и уроженец г. Орла Гассель Борис Федорович (1880—1919) — прапорщик флота, командир гидрографического судна «Пушкин» в Архангельске.

В составе белой флотилии Северной области несли службу корабли, названные именами наших земляков: эскадренный миноносец «Константин Юрасовский» и ледокольный пароход «Владимир Русанов».

 

Морскому корпусу

Пусть наш корабль лишь призрак в океане

Коварства, злобы, лжи, бушующих во зле, —

Мы силы почерпнем в нам дорогом обмане

И флаг подымем наш в чужом, враждебном стане

На этом призрачном, но русском корабле.

Мы по местам стоять должны на нем бессменно,

Ни вниз подвахтенных, ни смены часовых,

Вперед в туман и мглу на курсе неизменном,

Наш разводящий — смерть — постов не сдать с иным

.………………………………………

Летучие голландцы!.. Нет!

Пусть тоже привидения и наш корабль, и мы,

Корабль изгнанников печальный,

Не схожи мы с бродягою, блуждающим средь тьмы,

Пророками беды мы не пройдем в тумане,

И лишь врагам Царя, России и Творца

Являться будем мы всегда в кромешном стане

Предвестниками их позорного конца.

Мы знаем, не для нас покой и блеск лазури,

маяком чести лишь ведомые лучом,

Средь тьмы ночной, туманы, мглу и бури

Наш призрачный корабль в Россию мы ведем.

 

(Лейтенант Борис Каменский — выпускник Морского корпуса 1912 года).

 

Особая страница в истории белой борьбы связана с последним дальним походом Морского училища на крейсере «Орел», носившем имя города Орла в 1917—1918 и в 1920 годах. Гардемарины Морского училища Наследника Цесаревича не приняли ни Февральской, ни Октябрьской революции. Большая часть из них, детей, происходивших из старых дворянских фамилий, оставались преданными монархии. В дни первой русской революции 27 февраля 1917 года директор Петроградского Морского училища вице-адмирал В. А. Карцов произнес речь собравшимся в зале воспитанникам: «Гардемарины и кадеты! Нашему врагу Германии сегодня удалось одержать самую крупную победу за все время этой беспримерной, охватившей весь мир войны. Их золото руками врагов Престола и Отечества, предателей своей Родины, вызвало беспорядки на столичных заводах. Темный народ не ведает, что творит… Некоторые запасные полки изменили своему Императору… Но по воле Божией у России еще остались верные сыны, а у Государя — верные слуги… Будьте верны своему Государю и служите ему, как служили ваши отцы и деды! Да здравствует Государь! Да здравствует Великая Россия и Императорский флот!»

Это был последний день, когда гардемарины кричали «ура!» своему Императору под звуки национального гимна «Боже, Царя Храни» в стенах прославленного Морского корпуса. На следующий день адмирала Карцова арестовали. 3 марта объявили об отречении Императора Николая II.

По всей стране происходили избиения, расстрелы и аресты чиновников, полицейских, офицеров, юнкеров и просто людей, преданных трону. Отказавшиеся присягать Временному правительству гардемарины были посажены под арест. Несмотря на развязанный террор против всего, что ассоциировалось со старым режимом, гардемарины, как многие кадеты и юнкера, не верили в отречение Императора Николая II, продолжая носить под шинелями погоны с вензелями Наследника Цесаревича. Невзирая на указ Временного правительства об отмене монаршей символики — корон, гербов и вензелей, выпускники 1917 года заказали себе нагрудный знак об окончании училища образца 1843 года, демонстрируя тем самым приверженность монархии. Этот знак с царской короной использовали последующие выпуски 1918 и 1920 годов. 15 апреля 1917 года ночью группа гардемаринов сорвала с фасада училища вывешенные накануне на нем красные флаги и сожгла их в топке. За этот поступок несколько человек были арестованы и изгнаны из училища, среди них был правнук классика украинской литературы Марко Вовчок Борис Лобач-Жученко.

Летом 1917 года многие гардемарины и выпускники училища вошли в состав тайной организации, функционировавшей под прикрытием Совета Союза казачьих войск — через брата старшего кадета Дмитрия Парфенова, штабс-капитана Измайловского полка Василия Дмитриевича Парфенова, состоявшего также в монархической организации, ставившей своей целью освобождение Царской Семьи. При помощи капитана В. Д. Парфенова многие кадеты и гардемарины после большевистского переворота переправлялись на Дон пятерками в создаваемую Добровольческую армию, в которой они влились в Юнкерский батальон, участвовавший в первом бою с красными 26 ноября 1917 года у Балабинской рощи под Ростовом. В этом бою батальон потерял половину своего состава, в штыковой атаке почти полностью погиб взвод капитана Донского, состоявший из кадет Орловского Бахтина и Одесского Великого Князя Константина корпусов. В юнкерском батальоне сражался капитан Парфенов. В мае 1918 года после Первого ледяного похода он и еще 40 человек перешли в Астраханскую армию, формировавшуюся под монархическими знаменами (Астраханской, Южной, Северной и Народной армиям не удалось развиться и соединиться в единый монархический фронт, после чего недоформированные части этих армий вошли во ВСЮР и Западную армию князя Бермонда-Авалова).

С октября 1917 года несколькими группами в Москве и Петрограде разрабатывались планы освобождения Царя и его Семьи. Первая попытка была предпринята организацией московского присяжного поверенного Полянского и офицерами Сумского гусарского полка, выехавшими в конце 1917 года в район Екатеринбурга, Троицка, Омска, Тюмени и Тобольска в количестве 30 человек под командованием ротмистра Лопухина. Основные надежды возлагались на 100 гардемаринов, которые должны были прибыть в назначенный день и час в Тобольск. Но в связи со взятием 25 декабря 1917 года Троицка большевиками и арестом основной группы сумских гусар в Тобольске прибытие гардемарин и проведение самой операции было отложено на неопределенное время.

Незадолго до этих событий для прохождения морской практики в октябре 1917 года на Дальний Восток из Петрограда выехала 3-я рота отдельных гардемаринских классов, ранее объединенных с Морским училищем под командованием капитана 1-го ранга, Георгиевского кавалера Михаила Александровича Китицына. В этом отряде находился младший брат капитана В.Д. Парфенова Дмитрий, кадеты Александр Оллонгрен, Николай Полянский, Кронид Колчак, Владимир Каппель, Борис Кривошеин, Алексей Кавтарадзе, выпускники ОБКК Иван Малыгин, Борис Афросимов, Вячеслав Узунов, Анисим Лайминг и другие. Могла ли эта группа участвовать в планах сумских гусар или в Тобольск готовили другой отряд гардемарин, сейчас сказать трудно. Но свою решительность и непримиримость к происходящему в стране произволу и хаосу они проявили поступками отнюдь «не мальчиков, но мужей» в последующих событиях гражданской войны.

В плавании учебного отряда М. А. Китицына, начавшемся в ноябре 1917 года на крейсере «Орел», миноносцах «Бойкий» и «Грозный» очень скоро стали происходить конфликты между кадетами и офицерами, матросами и примкнувшими к ним некоторыми черными гардемаринами (Гуркало, Кожанов, Дажнев) после известий об октябрьском перевороте, дошедших до отряда в порту Гонконга. Поводом послужило собрание офицеров и белых гардемарин (Морского училища) в японском ресторане «Москва» 18 ноября 1917 г., на котором произносились монархические тосты, а в конце вечера собравшиеся пропели национальный гимн «Боже, Царя храни». По прибытии на корабли офицеры и гардемарины были арестованы судовым комитетом, их решено было отправить во Владивосток и предать ревтрибуналу. Капитан крейсера «Орел», обратившийся к японским жандармам, освободил из-под ареста заключенных, что вызвало возмущение революционных матросов, решивших увести корабли во Владивосток и в море расправиться с офицерами и гардемаринами, а ревтрибуналу представить на суд командира отряда М. А. Китицына и старшего лейтенанта М. М. Афанасьева. Но капитану Китицыну с помощью гардемарин удалось предотвратить заговор. Матросы были посажены на английское судно и отправлены во Владивосток. Функции матросов взяли нас себя гардемарины, распределившиеся по рабочим специальностям. Часть из них вплоть до занятия белыми Владивостока ходила на «Орле» в районе Индокитая, за-рабатывая перевозом грузов. Другая часть вступила в ряды формирующихся в Маньчжурии добровольческих отрядов белых войск Восточного фронта. В конце ноября 1918 г. все гардемарины, оказавшиеся в тот момент на Дальнем Востоке, приказом адмирала Колчака были собраны во Владивостоке в организованном капитаном 1-го ранга М. А. Китицыным Морском училище, где продолжили учебу до 31 января 1920 года. Некоторые, пробыв в училище всего несколько дней, вернулись в свои воинские части.

18 января 1919 года по собственному желанию были отчислены из училища и прикомандированы к Морской роте Сибирской флотилии выпускник Орловского кадетского корпуса Вячеслав Узунов и болховчанин Емельян Иванов. Чуть раньше покинули Владивосток выпускники Орловского Бахтина корпуса Борис Афросимов и Анисим Лайминг. Продолжили учебу орловцы Иван Малыгин и Николай Недбаль. С конца января 1920 года они со своим отцом — командиром М. А. Китицыным участвовали во 2-м походе на крейсере «Орел». Из мятежного Владивостока на «Орле» и посыльном судне «Якут» были эвакуированы семьи офицеров и гардемарины Владивостокского Морского училища. Капитан Китицын высадил беженцев в Японии, а корабли с воспитанниками училища ушли через Гонконг, Сайгон, Калькутту, Сейшельские острова, Порт-Саид и Дубровник в Севастополь. После долгого плавания и многих приключений оставшиеся с капитаном Китицыным гардемарины из Владивостока влились в состав Севастопольского Морского корпуса, эвакуированного в ноябре 1920 года в Бизерту в Тунис.

На судне «Якут», шедшем из Крыма в составе флотилии из 150 кораблей, вывозивших Русскую Армию, приказом генерала Врангеля ранее произведенные на крейсере «Орел» (12 апреля 1920 г. в Сингапуре) в корабельные гардемарины Николай Недбаль и Иван Малыгин были произведены в мичманы 10 декабря 1920 года прямо в море. По прибытии в Тунис гардемарины Владивостокского училища составили старшую роту Бизертского Морского корпуса, а капитан 1-го ранга М. А. Китицын был назначен заместителем начальника Корпуса вице-адмирала Герасимова. Ранее получившие производство в Черном море мичманы служили младшими офицерами в Морском корпусе и на кораблях эскадры.

 

Бизерта

В Бизерте далекой чужая вода

В волне отражает родные суда,

И море лазурное грустно поет

Былину про русский потопленный флот,

Про славные битвы прошедших веков,

Про удаль и смелость былых моряков,

Про Чесменский бой и забытый Кагул,

Седой Наварин и заветный Стамбул.

Приходят, уходят чужие суда,

Играет и плещет под килем вода,

И с завистью ловят глаза моряков

Редеющий флер уходящих дымков…

Так в клетке железной томятся орлы,

Завидев уступы родимой скалы,

Обрывы и кручи подоблачных гор

И ясного неба глубокий простор…

Но время печали и скорби пройдет:

Воскреснет наш русский рассеянный флот,

И снова увидит исконный наш враг

На мачтах дреднотов Андреевский флаг.

В железных кольчугах с холодного дна

Их вынесет снова седая волна;

И, грозно построив свой блещущий строй,

Пойдут они смело в решительный бой.

 

Сергей Бехтеев, Королевство сербов, хорватов и словенцев, 1921 год.

 

Орловский кадет Иван Михайлович Малыгин в Бизерте окончил курсы подводного плавания, базой которых служили транспорт «Добыча», подводные лодки «Утка», «Буревестник», «Тюлень» (командовал «Тюленем» в годы первой мировой войны отец-воспитатель орлов М. А. Китицын). Из Бизерты вместе с другими выпускниками Морского корпуса И. М. Малыгин уехал в Чехословакию. Окончил университет, жил и работал в Брно, Праге и Братиславе. Скончался в 1953 году.

Представитель известной орловской фамилии Недбаль Николай Александрович служил на учебном судне Морского корпуса «Великая Княгиня Ксения Александровна». В 1921 году эмигрировал в США, окончил Калифорнийский университет. Работал инженером, затем купил землю в штате Нью-Джерси и стал заниматься фермерством. Входил в Общество бывших морских офицеров в Америке. Первым председателем этого общества и его основателем стал в 1923 году после приезда в США капитан 1-го ранга М. А. Китицын. Умер Н. А. Недбаль в Лейквуде 22 октября 1976 ода.

По-разному сложились судьбы других орловцев. Вячеслав Николаевич Узунов участвовал в первом и втором походах на «Орле», но в 1920 году вернулся во Владивосток. Служил в Сибирской флотилии войск генерала Дитерихса. За отличие в борьбе против красных произведен в поручики по Адмиралтейству. 22 сентября 1922 года покинул Владивосток в составе эскадры адмирала Старка. Четыре года жил в Маниле, откуда выехал в Сан-Франциско, с 1927 года в Нью-Йорке. С конца 30-х годов в Бриджпорте служил на заводе авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского. В. Н. Узунов много времени и денег уделял нуждающимся и больным русским в Америке и в Европе. Был казначеем Морского училища выпуска 1920 года. Через месяц после женитьбы на Любови Борисовне Мрачковской скоропостижно скончался в ночь на 4 декабря 1955 года в Коннектикуте, близ русской деревни Чураевка.

Однокашника В. Н. Узунова по орловскому корпусу Бориса Сергеевича Афросимова братья-орлы в переписке называли гусаром за удаль, мужество и бесшабашность, проявленные им в походах и боях 1917—1922 гг. После ухода из Владивостокского Морского училища Борис Афросимов воевал на бронепоезде, кораблях Камской и Обь-Иртышской флотилий. Уже в 1919 году за боевое отличие произведен в подпоручики по Адмиралтейству. Участвовал в Сибирском ледяном походе генерала Каппеля, в начале 1920 г. — в кавалерийском партизанском отряде воткинских рабочих. Имел тяжелое ранение и чуть не сгорел в санитарном поезде, подожженном большевиками, но чудом был спасен своим другом подпоручиком Дмитрием Беляевым. С 1921 года — артиллерийский офицер посыльного судна «Улисс», затем канонерской лодки «Батарея», капитан парохода «Эльдорадо». В 1922 году штабс-капитан по Адмиралтейству Б. С. Афросимов прибыл с Сибирской флотилией на Филиппины.  В 1926 году в Брно вышли его воспоминания «Скитания одного из многих», напечатанные в сборнике «Звено» № 9, издаваемом выпускниками Морского училища 1920 года. Один из всего выпуска имел два Георгиевских креста — IV и III степеней. В эмиграции жил в США в Сан-Франциско и Нью-Йорке, где скончался 14 февраля 1974 года.

Друг Б. С. Афросимова, сын офицера-воспитателя Орловского Бахтина кадетского корпуса Анисим Владимирович Лайминг был убит в боях с красными в 1922 г. у станции Верхнеудинск.

Трагически сложилась судьба уроженца г. Болхова Емельяна Егоровича Иванова. После службы на «Орле» и короткого пребывания во Владивостокском Морском училище он воевал в Морской роте Сибирской флотилии. 18 декабря 1919 года получил чин подпоручика. С 1923 года в эмиграции в Китае, в г. Шанхае, преподавал в Хабаровском кадетском корпусе. С 1927 года служил во французской муниципальной полиции. Погиб при исполнении служебных обязанностей 30 июля 1940 года. Двух сыновей Емельяна Иванова, оставшихся сиротами, усыновил его товарищ с «Орла» Борис Александрович Максимов, вывезший их в 1949 г. из Шанхая в Сан-Франциско (Калифорния, США).

Взаимопомощь, товарищество, узы Орловского морского братства связывали кадет Морского училища выпуска 1920 года и в эмиграции. Связь эта не прерывалась, несмотря на войны, тяжелые условия изгнания, перипетии жизненных обстоятельств. Связь между Выпуском поддерживалась через издания и бюллетени, рассылаемые по всему свету. Сначала это был сборник «Звено», издававшийся в Белграде (Югославия) и в Брно (Чехословакия), где нашли кров Орлы из Бизерты, а затем альманахи Ивана Белавенца в США, рассылаемые им в Китай, Филиппины, Австралию, на Восточное и Западное побережья США, в Сербию, Болгарию, Германию, Австрию, Францию, Бельгию, Чехословакию, Египет, Тунис, Марокко, Бразилию, Панаму, Чили, Польшу, Англию и на остров Ява. Там, где нужна была духовная, моральная и материальная помощь Братьям по выпуску, она осуществлялась через главы изданий под названием «О помощи оказанной и о той, которая должна быть оказана».Вот, к примеру, некоторые отрывки из их переписки

 

«1. Заботами Н. Александровъа и С. Гулькевича посланы лекарства Высочину въ Братиславу, гардемарину 2-ой Роты на «Орлћ».

2. Бунинъ Петръ Николаевичъ съ женой. Бездћтные. Нашъ Ротный командиръ во Владивостокћ и во 2-ое Орловское плаванье въ Европу, проживаетъ въ Дубровникћ, и по преклонному возрасту и болћзнямъ терпитъ бћдствiе. Соколовскiй, проживающiй въ Австрiи и служащiй въ Толстовскомъ складћ, нћсколько разъ по-сылалъ вещевыя посылки (представляющiя цћнность размћнную в Сербiи), при чемъ оплату пересылокъ этихъ посылокъ по 3—5 долларовъ была выплачена Иваномъ Бћлавенецъ изъ тћхъ денег, что посылались ему «на его усмотрћнiе».

Получены благодарственныя письма. Впредь желательно и возможно оказывать помощь Бунину вещами. Вотъ его адресъ: Villa Garbica, Pur Pobjede, Dubrovnik, 2, N.R. Yougoslavia. Mr. P. Bunine.

3. Бћлавенецъ дважды по 10 долларов переслалъ Морскому Обществу въ Нью-Iоркћ отъ имени вдовы Вячи Узунова (ея деньги) на постройку зданiя Музея Морского въ Женской Обители въ Новое Дивћево, около Нью-Iорка.
4. Горныхъ, Дмитрiй. Совсћмъ еще недавно онъ послалъ фунты Макшееву. Писалъ и отвћчалъ. Всегда онъ былъ однимъ изъ первыхъ, готовых придти на помощь. А вћдь онъ недавнiй переселенецъ въ Австралiю и зарабатывалъ не легкимъ трудомъ — лежа подъ машиной — автомобильный механикъ. У Горныхъ четверо дћтей и не какъ в Америкћ, когда часто даже много-семейные благодаря всякимъ страховкамъ, являются даже бога-тыми людьми. Митя Горныхъ только началъ строить себћ домъ «на сваяхъ» какъ то принято въ Австралiи. И вотъ, получается письмо отъ дочери Горныхъ — Лидiи. Письмо написано по Русски и какимъ хорошимъ русскимъ языкомъ и безъ ошибокъ — тоже одно изъ достиженiй отца.

Словом мы должны продолжать помогать Макшћеву и начать помогать Горныхъ.

Господь нашъ Iисусъ Христосъ все видитъ и все знаетъ. И тотъ, кто здесь страдаетъ, будетъ ему потомъ «Тамъ» легче, тамъ не будет страдать. А мы, еще здоровые и имћющiе службы, дома, счета въ банкћ и страховки, тћмъ мы хоть отчасти оправдаемъ передъ Богомъ свое видимое благополучiе. Все вћдь и у насъ здоровыхъ и полныхъ жизни — вћдь временно и переходяще. И мнћ извћстенъ случай съ нашимъ однокашникомъ, работавшимъ и неожиданно отвезеннымъ в госпиталь въ 3 часа утра съ сердеч-нымъ припадкомъ. Казалось бы плохо, уже не можетъ такъ жить какъ жил. Ничего подобнаго. Еще на этомъ сердечномъ припадкћ онъ получилъ возможность перећхать къ своей разошедшейся съ нимъ женою и обрћл большее спокойствiе и миръ душћ своей, чћмъ до того, какъ сердце было въ порядкћ. И строилъ онъ какiе то планы на пяскћ нашей жизни.

Итакъ, адресъ Макшћева, посылать надо на имя жены Макшћева: Мгs. Nina Makcheeff 3bis rue Fdolph Cherioux, Jssy, Seine, France

.………………………………………………………

7. За прошлый годъ была оказана помощь Сережћ Аксакову (Аргентина) — открылась чахотка. Было переведено Сережћ че-резъ Ивана Бћлавенецъ и непосредственно изъ Америки 200 съ лишнимъ доларовъ. (Изъ нихъ около ста изъ денегъ вдовы Вячи Узуновъ — Любви Борисовны.) Сережа въ началћ протестовалъ, потомъ началъ принимать помощь ввиду необходимости, да еще живя въ столь примитивной странћ. Онъ писалъ: «…Насчетъ того, «сгорю» или «выскочу» — Воля Божья. Такъ какъ я глубоко вћрую, что Господь сильнће и самыхъ страшныхъ болезней и самыхъ мощныхъ лћкарств и наилучшихъ докторовъ». Далће въ другомъ письмћ: «…По милости Божьей здоровье мое теперь лучше»

.………………………………………………………

 

Корабли, корабли, корабли…

Сколько вас ­в безграничном просторе?

Это дети российской земли

Уплывают в открытое море…

Пал последний родимый клочок,

Где трехцветное реяло знамя,

И надежду России — восток —

Революции обняло пламя…

 

В. А. Петрушевский,

Владивосток, 1922 г.

 

По всему миру разлетелись орлы, орлята, орловцы, как они себя называли в странах рассеяния по имени корабля, носившего имя города, где большинство из них не были, но, возможно, о нем слышали из рассказов гардемарин — выпускников корпуса Бахтина и уроженцев Орловской губернии. Во всяком случае, в переписке товарищи по Выпуску особо подчеркивали орловское происхождение Николая Недбаля, Емельяна Иванова, орловских кадетов Бориса Афросимова, Ивана Малыгина, Вячеслава Узунова, Анисима Лайминга.

Вот, например, что пишет Иван Белавенец в сборнике «Тридцать лет спустя» о своих однокашниках: «Узунов Вячеслав Николаевич приезжает несколько раз в году в Нью-Йорк из Коннектикута, где он работает вместе с Гладкевичем у Сикорского… Узунов строит сам себе дом, каменный, для … «престарелых орловцев» по желанию Бобки Афросимова. Оба орловского Бахтина кадетского корпуса. Узунов — казначей нашего Выпуска и очень отзывчив на всякое доброе дело.

Николай Недбаль сохранил резвость орловских рысаков (он родом оттуда), недавно окончил колледж Колумбийского университета и по непредвиденным обстоятельствам сделался инженером по постройке новых дорог. Жена есть, но детей почему-то нет. Вероисповедание сохранил православное, не перешел ни к басурманам, ни к епископцам. Язык — диалект Орловской губернии или американский, в зависимости от обстоятельств и окружения.

На днях еду на обед Морского американского собрания на чествование адмирала Фаррагу, который встречал эскадру адмирала Лесовского в Нью-Йорке в 1863 г., на которой в чине мичмана был отец нашего Г. А. Веселого… Придется держать речь туземцам, — пишет Коля. — Ну разве не молодец Недбаль».

(Из писем Ивана Белавенца «40 лет спустя»).

После смерти Михаила Китицына, Ивана Белавенца, Вячеслава Узунова и многих других связь Выпуска продолжалась через их соратников, близких по духу Выпуску 1920 года: друзей, детей и внуков. Как написал один из них в листке взаимной связи 1970 г.: «О нашем настоящем много было написано в письмах… О нашем будущем говорить не приходится. Единственное, что попытка создать и после нас оставить историю нашего Выпуска может считаться нашей работой для будущего, если не нашего, то России».

Читая эти письма, понимаешь, что эта работа проделывалась не напрасно. Наша задача — донести до людей эти непридуманные истории сохранения русского патриотизма вдали от Родины сегодня, когда многие русские, сколотив капитал на развале собственной страны, стараются забыть и о собственной русскости, и о своей стране. Особенно это важно в наши дни декларируемого псевдопатриотизма на фоне повсеместного шкурничества, лицемерия, фарисейства и алчности, отсутствия национальной идеи и духовного упадка. Жизнь и опыт морского гардемаринского братства являет нам примеры искренней дружбы, товарищества, верности присяге, долгу, чести, традициям и стоянию в вере Православной Руси, на житейских истинах, заложенных с детства Евангельских заповедях, одна из которых гласит: «Нет больше той Любви, как если кто положит душу свою за други своя» (по материалам С.В. Волкова, В.В. Лобыцына, А.Ю. Савинова, Г.И. Зуева, альманахов И.М. Белавенца, И.И. Чулановского).

К.Б. ГРАММАТЧИКОВ.

г. Орел