Владимир Поляков
200 лет назад родился Иван Сергеевич Аксаков, великий русский мыслитель. Один из создателей и лидеров движения славянофилов.
Монархии надо было активно поддерживать таких, как Аксаков с его мыслями, делами, починами, изданиями. Но в России процветали издания западнического, либерального направления. А патриотическая «Русь» Аксакова пребывала в загоне. Хотя была «по стилю и напряжённой концентрации мысли вообще идеал для любого периодического издания» (Д. Галковский).
Частенько Аксакову случалось приуныть. В одном письме он сетовал: «Моё издание – такое печенье, которое составляет уже роскошь, без которого можно и обойтись. Да оно и слишком серьёзно. По числу моих подписчиков – я могу судить о количестве серьёзных людей в России. Их всего 2300. В Петербурге у меня 800 подписчиков, в Москве их всего 300 с небольшим».
Его «Русь» серьёзные люди в России должны были читать. Но вряд ли всех подписчиков можно было считать людьми, понимавшими происходящее адекватно.
Аксаков критично относился к соотечественникам. В 1863 году в статье «Отчего безлюдье в России?» жаловался на недостаток нужных людей в России: «Да, ума мало запасено в нашем арсенале, и мы, право, не знаем, чего меньше в России, честных ли людей или умных!..»
«Мы глупы и бедны», — так он назвал статью в 1884 году. Не он первый использовал эту формулу. «Мы бедны, потому что глупы, и мы глупы, потому что бедны», – писал Д. Писарев в 1864 г. «Мы глупы и бедны», – говаривал князь В. Черкасский (его цитирует Аксаков) году в 1872-м. Аксаков считал, что «История этого нашего неразумия или скудомыслия начинается с XVIII столетия».
Статьи Аксакова поражают злободневностью для нашего времени. Вот «О жизни мудрствуем, а жизнью не живем« (1881 г.):
«Везде новая мысль пытается пустить или действительно пускает корни в самую жизнь, всходит более или менее туго, медленно подъемлет стебель, созревает, ждёт жатвы. У нас всё скользило и ещё скользит на поверхности почвы, не пуская корней, определяя собою лишь личную судьбу одного, много двух поколений, – оттого всё скоро выветривается, изнашивается, пошлеет. Оттого между сменяющимися поколениями мало связи, мало преемственности, так что многое, напечатанное лет только 15, даже 10 тому назад, может быть преблагополучно перепечатываемо вновь и прочитываемо как нечто новое и вновь потребное» (выделено – авт.).
Перечитывая Аксакова, думаешь: в истории государства Российского действует какая-то «матрица», по ней воспроизводится многое из жизни страны в разные времена. Публикуй тексты 150-летней давности, не указывая даты (чуть изменив) – будут обсуждать, словно актуальные! Потому и хочется его обильно цитировать.
Сам-то Аксаков не только мудрствовал, а и активно жил. И при этом в газете буквально всё на себе тащил. Завидовал Алексею Суворину: «Вы – счастливец… Издатель газеты отсутствует 6 месяцев сряду, жуирует в Италии, и что ещё завиднее: удит рыбу в своей реке! – А моё издание – «Всё во мне, и я – во всём»!»
Для правильного понимания взглядов Аксакова весьма показательно и характерно воспоминание публициста А. Молчанова о встречах с ним:
«Я многократно задавал И. С. вопрос: «Кто виноват – система или люди?» Он всегда отвечал: «Система. Она затягивает всем руки и ноги. Обществу немыслимо жить без руководителей, а у нас немыслимо иметь руководителей.
Апатия, вялость, трусость и безразличное отношение к родине, людям и вещам у нас обязательное правило, и жизнь проявляется только в отрицании Бога, родины, истории и власти; если вы хищник, у вас будут друзья; если вы космополит, те же друзья будут, но если объявите себя русским – вы революционер. Отрицайте Бога и Отечество, никто вас не остановит; начните доказывать, что без Бога и патриотизма жить нельзя, вы наживете массу врагов… Это поистине ужасное положение – быть у себя дома и отрицать свой дом, вековой, обширный и могучий дом».
– Где же выход из этого печального положения?
– Выход всецело в наших руках, – отвечал И. С., не задумываясь и смело. – Мы будем долбить свое – верь в Бога и народ, люби своё Отечество, изучай его историю и т. д. Рано или поздно мы сделаем своё дело.
– Едва ли, однако, придётся увидеть результаты…
– Почём знать, – отвечал И. С., – на Руси делается всё по-своему и необыкновенно быстро».
Действительно на Руси всё делается быстро и по-своему. В три дня исчезло государство монархическое, коему служил Аксаков. А незадолго до падения оно выглядело незыблемым и побеждало в войне. Через 74 года в три дня пропало государство коммунистическое, а казалось вечным.
И всё равно он верил в Россию, её великое будущее. Хотя видел все препятствия в кажущемся невозможным деле. Понимал, создание Великой России потребует многих десятилетий тяжелейшего упорного труда. В октябре 1784-го писал издателю «Нового времени» Суворину:
«Наступили долгие, долгие будни, – очень может быть необходимые в смысле исторического развития, – будни, для которых требуются и будничные деятели, вовсе не яркие, высоко талантливые деятели, не гении, увлекающие за собою массы, при чём массы-то устремляются вперёд сослепа, сами-то не подготовленные и не зрелые. – Нужны не творцы доктрин и отвлечённых принципов, – сего было слишком довольно, – а нужно дать самой жизни…».
Но сам он сильно устал от тяжёлых переживаний. Больное сердце требовало лечения. А ещё в декабре 85-го возникла опасность закрытия его газеты.
«Как трудно живётся на Руси!.. Есть какой-то нравственный гнёт, какое-то чувство нравственного измора, которое мешает жить. Которое не даст установиться гармонии духа и тела, внутреннего и внешнего существования. Фальшь и пошлость нашей общественной атмосферы и чувство безнадёжности, беспроглядности давят на нас…»
Это он написал 26 января 1886 года. На следующий день Иван Сергеевич умер. В 62 года. Сердце не выдержало уймы переживаний и непосильного труда. Лучшие люди России восприняли его уход трагедией. Но парадоксально высказался Николай Страхов:
«Мы должны горько пожалеть о себе, что лишились такого человека. Но нужно же нам пожалеть и о нём. Если этому бодрому деятелю, этому богатырю по телу и по духу предстояли разочарования, если ему суждено было впереди переходить от уныния к унынию, то нельзя разве сказать, что смерть вовремя избавила его от неминуемых горестей? Может быть, найдутся люди, которые заменят его в наших славянских делах, но как русский публицист он не имел себе равного, и его никто не заменит».
Его никто и не смог заменить. До сих пор. Потому и вопрошает современник: «Где ты, кто ты, новый Иван Аксаков?!»
Какой же видится его жизнь через 137 лет после смерти? Без преувеличения, прекрасной! Жизнь-подвиг. Вся его биография – величайшая КНИГА, её надо изучать тщательно.
Было время забывать Аксакова. Пришло время читать и перечитывать его. Думая, как воплощать его лучшие идеи. Отлично, что выходит много книг о нём, с его текстами. В Интернете об Иване Аксакове море информации. Правда, теперь не любят «длинное чтение»…
История России промыслительна. С Петром должен был придти к нам Запад (что не нравилось славянофилам). Но произошел прорыв. Надо было уклониться от пути, по какому медленно тащилась Русь. Нужна была власть династии Голштейн-Готторпов, чтобы в стране народились сотни великих личностей. Эти люди и осуществили перелом в русской мысли. Вознеся её на высший мировой уровень. Высоту эту понимаешь после широкого изучения всей мировой мысли.
Лучшая русская мысль XIX века вовсе не консервативна, как принято считать. Совсем наоборот – прогрессивна. Но она слишком забежала вперёд. Иван Аксаков всю жизнь стремился к одному – строить Хорошее Общество с Хорошими Людьми. То, что на Западе назвали социализмом. То, что Запад принёс в Россию, чтобы провести социалистический эксперимент. Идеальный социализм не удался. Не потому ли, что отбросили русскую мысль – идеи, выработанные Хомяковым, Герценом, Катковым, Достоевским, братьями Аксаковыми и другими великими русскими умами.
Аксаков считал: «Идеал может быть и недостижим, как и вообще недостижимо человеческое совершенство, но он должен постоянно предноситься пред человеком и побуждать его вперёд к достижению и осуществлению. Но то, что является как несовершенство, как неизбежное зло, «наука» с кафедры выдает нам за высшую степень человеческого развития, возводит в апофеоз вечной, безусловной истины!..»
А что нынче выдаёт нам с кафедр «наука» российская? Ничего ценного. А какое последнее слово Запада в вопросах социальных? «Критика цинического разума» П. Слотердайка с демонстрацией торжества цинизма? «Конец социального» Ж. Бодрийяра, посчитавшего наилучшим иронично взирать на обезумевший мир? Западной мысли дал точный диагноз социолог Й. Шапиро, назвав книгу «Бегство от реальности».
От реальности в мир удовольственного конформизма убегают многие. И давно убегают. И на Западе, и в России. Что противопоставить агрессивному, хищному гедонизму? В мире, где Бог умер и за Него выдают нечто иное. Хайдеггер в конце жизни признал: «Только Бог ещё может нас спасти».
Вот тут-то нам и должно опять востребовать идеи мыслителей, искавших «русскую идею». Которая на самом деле «мировая». Она и может стать для мира «новым словом», про которое Достоевский говорил, что оно придёт из России.
Иван Аксаков для нас и воспитатель, и учитель, и наставник на пути к Великой России. К его текстам мало подходить как к явлениям истории страны, литературы и философии. Их можно и нужно прочитывать как тексты публициста-современника. Лишь тогда они откроются полно и помогут в решении теперешних вопросов российских.
Надо много размышлять над тем, о чём думал он. Стараясь умом и сердцем дух Аксаковский постичь. Брать с него нравственный пример служения России и честного отношения ко всему.
«Честен, как Аксаков» – так говорили при его жизни.
А скептикам-циникам надо отвечать, повторяя его завет:
«Выход всецело в наших руках. Мы будем долбить своё – верь в Бога и народ, люби своё Отечество, изучай его историю и т. д. Рано или поздно мы сделаем своё дело».
Иначе зачем нам вся наша великая русская мысль?!
Владимир Поляков